Ничего она не произнесла. Просто в какой-то момент я почувствовал, как ее дыхание стало ровным и спокойным, а затем появилось такое ощущение, будто кто-то хочет проникнуть в мои мысли. В то же мгновение я поставил Барьер и это было скорее автоматически, чем осознанным желанием.

Привычка, выработанная долгими и упорными тренировками с Бобоедовым. Причем у меня его даже ослабить не получалось. Как будто мой разум упорно сопротивлялся моим желаниям.

— Максим… Если ты продолжишь в том же духе, то я не смогу тебе ничего показать, — тихим голосом сказала Софья и я был уверен на сто процентов, что рта при этом она не раскрывала. Ее мысли просто каким-то удивительным образом передались мне.

Я попробовал выполнить ее просьбу. Хотя мозг по-прежнему сопротивлялся, по-моему, мне это удалось. Я настолько хорошо уже владел Барьером, что мне сложно было понять, когда он становился менее мощным. Вот если бы нужно было его усилить и сделать мощнее обычной нормы, тогда да, вопросов нет, это я бы смог сделать.

Но думаю, что у меня получилось, потому что мои ощущения немного изменились. Внутри моей головы буквально разлилось тепло. Очень приятное ощущение… Вот только совсем расслабиться, как просила Воронова, у меня все равно не получалось. Я был готов в любую секунду активировать защиту, если это потребуется.

Да… Хорошо выдрессировал меня Горох, что и говорить… Честно говоря, до этого момента я даже не до конца понимал насколько хорошо. Все потому, что никто не просил меня перестать сопротивляться ментальному воздействию.

Стало еще теплее… Теперь это было уже на грани. Еще немного, и ощущения перестанут мне казаться приятными. В таком случае я вновь активирую Барьер и попрошу Воронову прекратить этот эксперимент.

Однако этого делать не пришлось. Едва я успел подумать об этом, как темнота перед моими глазами начала понемногу рассеиваться, оставляя после себя какую-то картинку. Сначала слишком расплывчатую для того, чтобы понять, что именно я вижу, но понемногу она стала приобретать резкость.

Я не был до конца уверен, но, по-моему, я видел комнату… Или пещеру… Нет, скорее второе. Стены слишком неровные для комнаты. Хотя я мог ошибаться. Картинка перед глазами все время плыла. Как будто находилась в постоянном движении, поэтому трудно было что-то утверждать наверняка. Из этой пещеры повеяло холодом и ощущением бесконечной пустоты.

А это что? Похоже на дерево… Очень пышное дерево, на ветвях которого белые блестящие листья. Я бы сказал, что они были сделаны из льда или чего-то подобного.

На полу острые сосульки… Все вокруг мерцает холодным, ярко-белым светом, который лично мне кажется опасным. Странное место, что и говорить… Самое интересное, что я видел мерцающие стены этой пещеры, все, кроме тыльной. Отчего создавалось впечатление, будто она бесконечная. Вряд ли, конечно. Хотя кто знает, может быть, это так и было.

Забавно… Однако я чувствовал, как будто смотрю на застывшую во времени картинку. Возможно, это из-за мерцания вокруг, но казалось все там было заморожено. В том числе и дерево, листья которого превратились в лед.

Некрослой, по сравнению с этим местом, выглядел просто каким-то перенаселенным миром, в котором кипела жизнь. Хотя там было не густо с обитателями, но тем не менее, некромир выглядел намного живее. Что и говорить, там даже растения, и те все время двигались. Даже о чем-то разговаривали со мной.

Здесь же… Не хотел бы я оказаться внутри картинки, которую сейчас видел перед собой. Она меня пугала своей безжизненной пустотой и ледяным холодом.

Внезапно изображение перед глазами вновь начало темнеть и вскоре я почувствовал, как Софья прекратила воздействовать на мой разум. Тепло в голове становилось слабее и слабее, пока все не пришло в норму.

Я открыл глаза и прислушался к своим ощущениям. Ничего. Никакого дискомфорта не было. Ровно все так же, как и в ту секунду, когда я дал свое согласие на этот эксперимент.

В этот момент Софья плавно убрала от себя зеркало, глубоко вздохнула, а затем я услышал ее спокойный голос:

— Если ты не перестанешь давить на плечи, то сломаешь мне кости. Там и так уже синяки останутся.

Только сейчас я сообразил, что и в самом деле слишком сильно сжимаю ее плечи. Будто боялся, что она сейчас вырвется и куда-нибудь удерет.

— Ну как? — повернулась она ко мне, после того как я оставил ее плечи в покое.

— Я видел там пещеру… — ответил я, восстанавливая в голове картинку. — Мне показалось, там внутри все было покрыто льдом.

— Это не лед, — ответила она. — Так выглядит мир зазеркалья.

— Стекло? — предположил я.

— Близко, но не совсем. Между собой с отцом мы называли его зазеркальным стеклом, — ответила она. — На ощупь оно само по себе чуть-чуть теплое и по прочности отличается в несколько раз. Его достаточно сложно разбить.

— Теплое? Никогда бы не подумал… Я бы сказал, что там внутри холодно как на Северном полюсе.

— Нет, там не холодно, ты ошибаешься. Хотя, когда я впервые увидела картинку похожую на ту, которую только что показала тебе, у меня тоже было ощущение, что там очень холодно, — сказала она. — Так мне казалось до тех пор, пока я сама не побывала внутри.

— То есть… Ты хочешь сказать, что можешь забраться в него? — спросил я и в очередной раз посмотрел на зеркало, которое теперь казалось мне не просто обычной отполированной железкой, а чем-то вроде магического портала.

Честно говоря, никогда бы не подумал, что с зеркалами можно проделывать такие штуки. Сейчас для меня это казалось непросто необычным, а чем-то очень и очень удивительным.

— Могу, — улыбнулась Воронова. — Для меня это не сложно.

— Офигеть… — честно признался я.

— Ну ты же умеешь в некрослой ходить, — решил напомнить мне Мор. — Почему бы и девчушке не владеть какой-нибудь необычной магией? Кстати, так-то кроме тебя и Черткова тоже никто не может ходить в некрослой, насколько я понял. По крайней мере, в Российской Империи. Ты знаешь, она начинает мне все больше нравиться. Люблю необычных девушек. Вечно они отчебучат что-нибудь этакое…

В общем-то я был полностью согласен с Дорианом, волшебство ведь на то в мире и есть, чтобы всякие удивительные чудеса происходили. Уверен, что существует множество видов магии, которые мне неизвестны