Перед калиткой баба Оня остановилась и всех зачурала. Потом уже пояснила для Анны:

– Хочу поддержкой чура заручиться. Не любит он бУкову родню, авось подмагнёт. Ты, главное, действуй по плану. Как договаривались.

Тося, как и прошлый раз, обсыпала собравшихся мелким порошком, и маленькая боевая группа, больше не таясь, двинулась к дому.

Первой в приоткрытую дверь пустили возмущённую пеструху.

Курица исчезла в темноте, и вскорости из глубины донеслось громкое квохтанье.

– Заходим. – баба Оня первой шагнула в проём. За нею молча полезли девчата.

В комнате никого не оказалось. Только курица ошалело металась от стены к стене и орала безумолку.

Не обращая на неё внимания, женщины выстроились сбоку от ляды. Приготовились ждать. Замерла и Анна, изо всех сил вглядываясь в темноту.

И всё же она пропустила момент, когда дверца приподнялась. Заметила только, что из-под пола полезла косматая нечёсаная голова. Нечто рогатое грузное вроде снопа на тонких человечьих ногах зашлёпало по полу, задышало с присвистом. Букарица не похожа была ни одно из существ, ранее виденных Анной на книжных картинках. Страшная она была и воняла премерзко – мокрой псиной да старым плесневелым погребом.

Букарица уселась на полу. Растеклась шерстью по сторонам. Вывалила из пасти длинный язык, хлестнула им в нетерпении по доскам. Тонкие когтистые руки заскребли по дереву, и бившаяся курица вдруг затихла, а потом медленно засеменила к нечисти. Она шла странно дёргаясь, словно подгоняемая чьей-то волей, а когда приблизилась, букарица сгребла её и разом затолкала в широкую пасть.

Громкий хруст и смачное чавканье наполнили комнатёнку.

Анне стало нехорошо.

Только что она отстранённо наблюдала за происходящим. А теперь вот едва удержалась, чтобы не выбежать вон из домишки. Спасибо чьи-то руки ухватили ее за курточку, не дали совершить глупость.

Сразу после этого баба Оня закашлялась.

И взвилась широкая сеть в руках Тоси, упала сверху на букарицу, укрыла всю, опутала в миг.

Заверещала нечисть, задёргалась в ловушке, пытаясь освободиться.

– Что таращишься, сыпь давай! – заорала Тося, с трудом удерживая расходившуюся пленницу.

Чуть замешкавшись, Анна выхватила из мешочка заготовленную смесь, кинула сверху на сетку. Матрёша чуть визгливо принялась начитывать какую-то скороговорку, слов которой Анна даже не пыталась разобрать.

Постепенно букарица почти затихла. Замерла на полу, скорчившись и тихонечко подвывая.

Баба Оня тем временем подожгла в жаровенке корешки, подержала над нечистью и пошла в обход комнаты. Букарица совсем примолкла, белёсой плёнкой заволокло потускневшие глаза.

Перевязав ловушку из сетки поверху бечевой, на манер мешка, девчата волоком потащили её к выходу.

За воротами Тося свистнула протяжно и откуда-то появилась пара странных мужичков. Неопрятные да косматые, подхватили они сеть с букарицей и поволокли в сторону леса. А баба Оня опять зашептала что-то им вслед, бросила горсточку снега.

Позже все собрались у неё на кухне за чаем. Кика в этот раз расстаралась – выставила гостям два больших пирога, один мясной, второй сладкий. Все в резных завитушках из теста да с глянцевыми поджаристыми боками. К ним подала сметанку, густые сливки и мёд. Стол накрыла заранее, не желая почему-то показываться гостям, и Анне пришлось самой заваривать и разливать чай.

– Переживает она. – косясь в угол, вздыхала баба Оня. – Кикуша с букарицею хоть и дальняя, а всё же родня. Может, поэтому и смолчала. Не призналась, что та поблизости завелась. Вот я её поругаю после!

– Ты с ней построже, Оня! Не церемонься! – Тося голос не понижала, говорила громко. – Букарица кума своего приветила. Через него и Анна могла пострадать, и другие несведущие.

–Твоя правда, – согласилась бабка. – Скоро и каникулы начнутся. Детвора соберётся. А она для бука первейшая добыча!

– Для букарицы тоже! Напугает сначала как следует, после в подпол утащит. Там и сгинут! Вовремя ты её обнаружила, Анька, Молоток! – Матрёша довольно подмигнула. – Не зря к нам приехала! Ой, не зря!

– Случайно приехала.

– Ой, не скажи! Ничего в жизни случайного не бывает, на всё есть свой резон!

6

Следующая пара дней выдалась спокойной и ленивой. Анна в волю отоспалась (спасибо ведьминой бутылке), помогла бабе Оне разобрать старые вещи, оттащила узлы с барахлом в сад.

– Сложи их за старой банькой. – попросила бабка. – Время придёт – костёр запалим. Тогда и сожжём.

Сад дремал. Деревья замерли под снежными шапками. Лишь изредка трепетали ветки. То птицы перелетали с места на место, искали что-то под корой, навещали домик-кормушку.

Волоча узлы, Анна шла вперёд по расчищенной дорожке и не сразу приметила крошечное строение, по самую крышу заваленное