чувствуя ужасную слабость в коленях. Вот и все.

Глава 4

— Когда я могу увидеть Этти? — Элегантно одетая дама потребовала ответа от младшего консьержа.

Леон остановился на расстоянии, чтобы услышать ответ.

— Извините, мисс Уэлби, Этти заболела. — Джоэль приветливо улыбнулся.

Женщина засмеялась:

— Этти никогда не болеет. И она никогда не берет отпуск. Этти просто всегда здесь. Это ее работа.

— Ну, ее сейчас нет, — твердо сказал Джоэль.

Нет, ее действительно не было последние два дня. Леон заметил это. Он скучал по ней — скучал по ее улыбке и ее прекрасному голосу.

Сначала Леон старался избегать стойку консьержей. К сожалению, вскоре он обнаружил, что это было невозможно, — стойка консьержей находилась в самом центре холла напротив входной двери. Он отстранился и проводил долгие часы в своем офисе, организуя встречи и совещания. Но всегда оглядывался, когда входная дверь в здание открывалась.

Ее отсутствие два дня подряд обострило его любопытство. И странный холодок пробежал по его спине, потому что он услышал твердость в голосе Джоэля, когда тот говорил о болезни Этти. Молодой парень был обеспокоен состоянием здоровья своей коллеги. Так что же с ней было не так, если Этти никогда не болела?

— Могу ли я помочь вместо нее? — неловко спросил Джоэль. — Знаете, Этти учила меня сортировать вещи для химчистки.

Но женщина положила на стол пакет с одеждой и наклонилась к Джоэлю:

— С Этти на самом деле все в порядке?

То, что женщина искренне волновалась за Этти, подтвердило убеждение Леона в том, что все обожали Этти и полностью полагались на нее.

— Она должна вернуться завтра. — Улыбка Джоэля была вежливой, но неискренней. — Позвольте мне принять ваш пакет с вещами.

Женщина со смехом забрала свой пакет со стойки.

— Спасибо, но я не доверяю никому, кроме Этти. Я буду ждать ее возвращения.

— Если вы так хотите, мадам.

— Вы знаете, что именно этого я и хочу. — Она повернулась и увидела, что Леон смотрит на нее. Женщина широко улыбнулась. — О, мистер Кариакис, приятно наконец встретиться с вами. Меня зовут Отэм, я живу в квартире 23.

Леон кивнул.

— У вас все в порядке, Отэм?

— Ну, очевидно, Этти заболела, что на самом деле ужасно, потому что только она может поддерживать здесь порядок, мистер Кариакис. Надеюсь, вы знаете об этом.

Он кивнул. Каждый житель дома или управляющие домом обращались к Этти за решением проблем. Вот почему тот факт, что он спал с ней, стало большей проблемой, чем он ожидал. Да еще и тот факт, что он все еще не мог выкинуть ее из головы.

— Я рад, что вы цените сервис, который предлагает Кавендиш.

— Я ценю Этти, — твердо сказала Отэм. — Этти просто лучшая.

Да, она была лучшая. И ему не следовало спать с ней.

— Как долго она уже отсутствует? — спросил Леон Джоэля так безразлично, насколько мог, после того как Отэм направилась к лифту.

— Я уверен, что она вернется завтра, — ответил Джоэль отважно. — Этти никогда не болеет.

Он не ответил на вопрос Леона, но тот решил оставить консьержа в покое. Он даст ей время до завтра, а если она не вернется, ему придется провести расследование.

Он не мог перестать думать о ней. Это была только одна ночь, а он провел много ночей с разными женщинами, так почему он постоянно возвращался в мыслях именно к Этти?

Может быть, потому, что она пропала? Почему ее не было на работе? Ему не нравились вопросы, оставшиеся без ответа. Так же, как ему не нравились ссоры и женские слезы. Именно поэтому он однажды сделал выбор в пользу секса на одну ночь.

Этти была первой женщиной, которая оставила его утром одного. На самом деле никаких слез, никакого беспорядка, никаких намеков на продолжение отношений. Если бы не ее сладкий запах, оставшийся в квартире после ее ухода, он мог бы подумать, что вообразил себе все это. Она была стеснительной. Неопытной. Сладкой. И он был дураком, потому что потерял голову и соблазнил ее. Особенно теперь, когда ему стало понятно, что она была основным ценным кадром всего этого предприятия.

Ужасная мысль поразила его: а если он является причиной, по которой она сейчас отсутствовала? Была ли она так смущена случившимся, что отправилась на поиски другой работы? Или он как‑то обидел ее и не осознал этого — поэтому она так рано убежала на следующее утро? И как могло случиться, что он страдал даже из‑за отсутствия этой собаки, хотя она и прожила в его квартире менее суток?

В его голове всплыло воспоминание. То, которое он блокировал годами, — воспоминание о крошечном щенке, которого он обожал больше всего на свете. Тогда он потерял щенка так же, как и все важное в своей жизни. Его снова предал самый дорогой человек в его жизни. Он быстро напомнил себе, что домашние животные, как и люди, не жили вечно. Их утрату было тяжело пережить. Вот почему он держал их на расстоянии.

Эмоции, все эти эмоции были его слабостью. Он давно усвоил этот урок. Никогда не признавайся в своих эмоциях, никогда не показывай их.

Было только восемь утра, когда он спустился к консьержу на следующий день. Он почти не спал. Он не мог расслабиться, не зная, что случилось с Этти. И это раздражало его. Он не позволял проблемам других людей влиять на себя. Он не позволял своим проблемам влиять на себя. Он просто устранял проблемы.

— Этти все еще нет? — напрямую спросил он Джоэля.

— Нет, сэр, — неловко ответил консьерж. — Но у нее никогда не было выходного дня за все время, что я здесь.

Леон увидел на столе потрепанную книгу и узнал почерк Этти. Он протянул руку и повернул ее, чтобы пролистать страницы.

— Это списки Этти, — поспешно объяснил Джоэль. — Она разработала для нас схему действий. Это наш самый главный справочник.

Здесь было все: номера телефонов, адреса, списки сотрудников и, как он и подозревал, их полные контактные данные. Чувствуя себя каким‑то грязным детективом, он положился на свою фотографическую память и ушел.

Поездка заняла больше времени, чем он предполагал. По утрам и вечерам ей приходилось проводить время в поездах, а это значит, что в те ночи, когда она трудилась на другой работе, она приходила домой ужасно поздно. Он поднялся по лестнице ветхого жилого дома, стараясь не обращать внимания на грязь и запах. Он понимал, что ему, человеку из привилегированных слоев общества, повезло больше, чем любому другому