Но он перевел разговор на нее:

— Вы действительно собирались что‑нибудь быстро приготовить? Что, например? Сварить яйца?

— Нет, — призналась она со смехом. — Я ненавижу готовить. Обычно я живу на бутербродах с сыром.

— В мире найдется место для хорошего бутерброда с сыром. — Он кивнул. — Но не здесь.

— Тогда что вы предлагаете?

— Я предлагаю предоставить это экспертам. — Леон указал в сторону метрдотеля, который, слегка поклонившись, ушел на кухню. — Итак, почему вы работаете так много? Разве мы не платим вам достаточно, чтобы вам хватало на жизнь?

Она сделала глоток шампанского, прежде чем ответить.

— Я экономлю.

— Чтобы путешествовать? Или вы хотите купить дом?

Этти засмеялась и покачала головой:

— У меня есть младшая сестра, которая хочет поступить в университет.

— А других родственников у вас нет?

Она сделала еще один глоток.

— Сколько ей лет?

— Семнадцать. Она в школе‑интернате, на севере страны.

— Вы поддерживаете ее финансово?

— Да, у нее неполная стипендия.

— Вы оплачиваете все остальное? Но вы сами недавно закончили школу.

— Мне двадцать три года. Она учится последний год, так что это действительно важно. И она правда талантлива. Она хочет изучать медицину. Поэтому… — Этти глубоко вздохнула. — Она много учится. И должна платить за обучение и проживание.

— Что случилось с вашими родителями?

— Моего отца никогда не было рядом. Мать скончалась два года назад.

— Сочувствую.

Она мягко улыбнулась:

— Спасибо. Мы пережили сложные моменты.

Она также не рассказала ему об огромной ошибке, которую совершила вскоре после смерти своей матери. Полный крах в отношениях с мужчиной…

— Как зовут сестру?

— Офелия.

— Антуанет и Офелия, — тихо сказал он. — Но ваше сокращенное имя Этти?

— Да. — Она откинулась на спинку стула, когда появился официант. — Моя мама была романтичной женщиной.

Этти была рада прервать беседу. И еще она поняла, что была очень голодна.

Леон ждал, когда она попробует блюдо.

— Ну и как? Лучше, чем бутерброд с сыром?

Этти не могла ответить, она была слишком занята едой.

— Я никогда не ела ничего подобного. За это можно умереть!

— Вот, попробуйте это. — Леон подтолкнул другую тарелку в ее сторону.

Разговор перешел к ароматам и вкусам блюд. Леон был весел и красноречив, когда они решали, какое блюдо было самым вкусным.

— Закажем десерт? — спросил он ее почти час спустя, когда она сидела с довольным видом.

— Я должна сказать «нет», потому что сейчас я совершенно не голодна…

— Ничего, я вам помогу, — предложил Леон.

Этти улыбнулась.

— А у меня есть право выбора? — спросила она импульсивно. — Ведь вы можете прийти сюда в любое время.

Леон засмеялся:

— Конечно.

— Или, может быть, вам стоит выбрать? — Она неожиданно вспомнила, что этот парень был ее боссом. — Вы, наверное, знаете, какой десерт здесь самый вкусный?

В его глазах появилось странное выражение, а его брови дрогнули.

— Я уверен, что у них все десерты хорошие. — Леон повернулся и что‑то тихо сказал официанту, который волшебным образом появился за его спиной в полной боевой готовности.

Этти прищурилась:

— Вы заказали что‑то особенное?

— Вам не нужно есть все десерты, но вы можете просто попробовать немного от каждого.

Этти удивленно покачала головой:

— Это слишком расточительно.

— Мы можем забрать оставшееся домой на потом, — тихо сказал Леон.

Этти замерла, охваченная жаром от предложения близости. Он предполагал, что она пойдет с ним домой сегодня вечером?

— Этти? — Он пристально следил за ней, словно читал ее мысли. — Вы можете взять их домой и позавтракать, — пояснил он слегка хриплым голосом.

Этти облизнула внезапно ставшие сухими губы и решила, что теперь его очередь отвечать на ее вопросы.

— У вас есть брат или сестра?

Он колебался, и на мгновение она подумала, что он не собирается отвечать.

Внезапно его рот скривился.

— Я единственный ребенок в семье. Избалованный маленький богатый мальчик. — Его тон был насмешливым.

— Но вы сами построили свой бизнес, верно? — Она знала, что у его родителей была гостиничная империя в Греции, но он работал в сфере финансов самостоятельно, без их поддержки.

Леон покачал головой:

— У меня были все преимущества: образование, здоровье, богатые родители. Хотя мой успех в бизнесе — мой собственный, я не могу с полным основанием утверждать, что сделал все сам, когда только пришел в бизнес.

Появились два официанта и поставили на стол шесть блюд. Шесть изысканных десертов, которые были миниатюрными произведениями кулинарного искусства.

— Это только маленькие порции, — тихо произнесла она.

— Почему бы вам не попробовать каждую?

Этти взяла серебряную вилку и заставила себя сосредоточиться на восхитительно выглядящей еде, а не на человеке за столом, гипнотизирующем ее взглядом. Ей понадобилось время, чтобы решить, какой вкус она должна попробовать первым, — это было соревнование между шоколадом, карамелью или малиной. В итоге шоколад победил.

Этти закрыла глаза и попробовала густой мусс.

— Хорошо?

Ответить ему было сейчас невозможно. Казалось, что у нее на языке только что взорвалась бомба, в которую собрали все лучшие вкусы мира.

— Вы это пробовали? — пробормотала она с полным ртом. — Не уверена, что смогу с вами поделиться. И никаких остатков не будет, извините.

Леон прикрыл рот рукой, но она заметила, что он едва сдерживает смех.

— Не прячьте улыбку! — недолго думая, воскликнула она. — У вас прекрасные зубы. Вы боитесь, что я могу узнать, что ничто человеческое вам не чуждо? Не волнуйтесь, мы все знаем, что вы…

Она замолчала, вдруг осознав, что не должна завершить эту бредовую мысль.

— Я не хотел, чтобы вы думали, что я смеюсь над вами, — сказал он. — Некоторые женщины чувствительны к тому, что их видят во время еды.

Кто? Те модели, с которыми он общался?

— Я не беспокоюсь. Я совершенно не думаю о том, что вам приходит в голову, когда вы смотрите на меня во время еды…

Она вздохнула и осмотрела оставшиеся десерты.

— Ну, тогда я тот, кого обидели! — взбунтовался он. — Вы только что сказали, что я лишен человеческих чувств!

— Но я также сказала, что у вас отличные зубы.

— Чтобы крепче укусить вас, — серьезно ответил Леон, но Этти увидела искорки в его карих глазах.

Нет, он был далеко не таким серьезным, как она думала. Он был просто закрытым человеком. Почему он так защищался, когда у него было все?

— Возможно, я заслуживаю укуса, — со смехом призналась она. — Но вы смеялись надо мной.

Выражение его лица стало хитрым.

— И тем обидел вас?

— Меня довольно сложно обидеть. А вам идет улыбка. Если бы я жила в Кавендиш‑Хаус, я бы все время улыбалась.

— Не стены дома делают