— Вот видите, — нагло улыбнулся Гинчев, — нам с вами все равно придется общаться, хотите вы того или нет. Я лично хочу, вы мне симпатичны. Вы первый человек, который так откровенно не желает со мной сотрудничать на Украине.

Он взял Игоря за локоть и увлек в гостиную, где посредине стоял большой овальный стол. Над ним висела металлическая круглая лампа на тросиках. «Не хватает только зеленого сукна, — раздраженно подумал Игорь, — как в казино. И облапошат меня сейчас, как в игорном доме». На окнах длинные, до пола, темно-коричневые шторы.

Гинчев вел себя здесь по-хозяйски. «Не первый раз тут, однако». — Игорь сел к столу, сощурившись от слепящего света огромной лампы. Он не торопился комментировать сказанное болгарином. Ждал.

— У нас с вами одна общая цель, — Гинчев сел напротив, — русские. Причины разные, но идем одной дорогой, товарищ. — Он криво улыбнулся. — Вы, наверное, слишком молоды, чтобы помнить это…

— Правильной дорогой идете, товарищи, — поправил Игорь и посмотрел на часы.

— Ну что же, к делу. — Гинчев согласился, что прелюдия затянулась. — В тех документах, что вы с вашим коллегой получили, нет главного. Сами летчики всего лишь орудие. Завербовать их — полдела. Ваша задача — заполучить русские самолеты. А моя, как журналиста, продемонстрировать общественности, насколько деморализована российская армия, насколько все их патриотические потуги существуют только на словах, показать отсутствие минимальной осторожности и дисциплины. Это ведь вам нужно, чтобы убедить ваших военных, что русских можно победить, особенно успешно используя диверсии и задействуя активнее инструменты пропаганды, в том числе подрывая изнутри их общество, которое податливо для влияния, любого, кстати, не содержащего порой никакого здравого смысла. Интернет, который мы… который полностью контролируют американцы, англичане, израильтяне, в основном их спецслужбы, уже давно стал полем боя именно между спецслужбами. И только толпы пользователей, коих миллионы, бродят от одного источника живительной влаги к другому, не понимая, что и в том и в другом содержится если не яд, то все что угодно, кроме родниковой воды истины. А так хочется верить, что, читая надпись на заборе, ты узнаешь тайну за семью печатями…

Игорь согласно кивнул. ГУР уже давно использовало этот «забор», вбрасывая дезинформацию через соцсети.

— Допустим, завербовать кого-нибудь из летчиков… — задумчиво произнес Игорь. — Но это не полдела. Это дело. Только хочу вас заверить, я столь наивно не рассчитываю, что летчики охотно пойдут с вами на сделку. — Он хмыкнул и поправился: — С нами. У них все не так плохо, как нам хотелось бы думать. Я-то ситуацию знаю не понаслышке. Разгильдяйства, конечно, везде хватает, но у нас его, пожалуй, больше. Зарплаты у русских военных солидные, жилплощадью они обеспечены. С количеством полетных часов проблем нет, как в девяностые, когда элементарно нечем было заправлять самолеты и вертолеты. Керосина, авиационного бензина не хватало.

— Если бы среди патриотов не было паршивой овцы, а то и небольшой отары, работа разведки зачахла бы на корню. Кто-нибудь да клюнет на миллион долларов вознаграждения, причем оговоренного законодательно. Те «патриотичные герои», которые, вопреки правилам, фотографируются в форме на засекреченных аэродромах, смогут посмотреть на официальном сайте Верховной Рады. Через несколько дней там вывесят соответствующий закон о вознаграждении за предоставление украинцам вражеской военной техники. Миллион долларов! Плюс еще миллион сверху. Плюс…

— А еще набор крышек и моющее средство абсолютно бесплатно, — подхватил Игорь с той же интонацией.

Гинчев взглянул на него непонимающе, но тут же рассмеялся, догадавшись, что Игорь намекает на бездарную рекламу бесполезных товаров, которые и ломаного гроша не стоят.

— Нет, в самом деле. Не думаю, что гражданство любой европейской страны для всей семьи пилота на выбор — это бесплатный шампунь.

— Весомо. — Игорь прикинул, что и сам не отказался бы от таких условий. «Улететь бы отсюда хоть куда-нибудь, — подумал он с тоской. — Любая ксива. Не слабо!» — Откуда такие суммы?

— Ну тот миллион, что по закону, это из помощи, оказываемой Украине Евросоюзом. Другой — от моего информационного агентства. Так сказать, в качестве большого гонорара за предоставление жареного материала. Очень жареного.

— А паспорта чья спонсорская помощь? — Игорь пододвинул к себе большую хрустальную пепельницу по столу, подумав с усмешкой, что как бывают семейные трусы, так и семейные пепельницы, на роту солдат. Впрочем, он знаком теперь с одним человеком, кому такой размер сосуда для окурков придется впору, — Кабиром Салимом.

— Эти детали вы обсудите с Роджером, — нахмурился Гинчев, открестившись таким образом от МИ6.

Роджер — представитель этой службы. Сотрудничает активно с СБУ и ГУР, вхож в обе организации. А теперь еще и паспортами будет разбрасываться направо-налево, доставать их из рукава, как карточный шулер крапленые карты.

— Вам дадут телефон, с которого вы станете писать сообщения.

— Это излишне уточнять. Не со своего же личного, — пожал плечами Игорь, снова сдерживаясь от грубости: почему болгаришка дает ему, офицеру украинской армии, разведчику, указания?

— Надо форсировать работу. Нужен результат, необходим успех всем нам, чтобы и я мог со своим агентством раскрутить историю по полной. Ну детали имеет смысл обсудить тогда, когда хоть кто-нибудь из списка клюнет на вашу удочку. Я в ближайшие дни отъеду ненадолго в Болгарию, хотя больше всего времени провожу в Австрии и на Украине. Надеюсь, к моему возвращению… Впрочем, я не исключаю, что вам придется подъехать в Софию. Там я смогу вас познакомить с человеком, который может вам пригодиться для работы с летчиками. Пока не знаю как, но у него большие возможности в России. Когда я вынужден был уехать оттуда без шанса вернуться, Стас стал мне помогать в расследованиях. И не только. Он «пробивальщик». Вы понимаете, что это означает?

Игорь знал таких субчиков, у самого несколько агентов имелось, которые узнавали информацию про конкретных людей в России, задействуя соцсети и коррумпированных полицейских, нередко сдававших установочные данные на фээсбэшников.

Дистанционная вербовка! Игорь недоумевал. Это что, новое слово в разведке, когда не видишь объект, невозможно устроить ему банальную медовую ловушку, напоить, чтобы дискредитировать, нельзя проконтролировать его самого и его окружение? Куда объект пойдет, после того как получит сообщение от украинской разведки? Что, если прямиком в ФСБ?

Изначально планировалось сделать ставку в вербовке на «искренность». То есть она вроде бы искренность, но чрезвычайно дозированная, настолько, насколько это обусловлено оперативной необходимостью. Из разговора с Тарасовым, перед поездкой на конспиративную квартиру и встречей с Гинчевым, стало ясно — в диалоге, который требовалось завязать через соцсети с летчиками, нужно будет убедить их в