Шрифт:
Закладка:
Все это она выдала попаданцу (и мужу) Дмитрию. Правда, молодчина, до этого помогла поправить немножечко здоровье, хотя бы от похмелья, Ничего такого, рассол, травяной напиток, потом горячая еще гречневая каша с животным (сливочным) маслом и курой. Наелся и почти избавился от похмелья. Хорошо!
А уже потом стало плохо. Даша чисто по-женски начала с ним разговаривать, вернее, подначивать. Слово за слово и, в конце концов, она потребовала работать преимущественно в вотчине, а на службе появляться лишь изредка. Хватит уже, ведь здоровье на ней потерял. Причем, не как все, от врагов внешних. В ходе придворных игр от Меньшикова! Может, все уже?
Эти смешные игры он видел уже и в XXI веке. Частности менялись, главное оставалось — женщина, как существо домашнее, хотела и мужа домой. И ничего, что сама теперь казенный работник с чином (корабельный подмастерье). Государь Петр Алексеевич еще при беседе в Воронеже прямо сказал — построит шхуны в частной верфи князей Хилковых, переведет в казенную верфь с одновременным повышением в чине. Ибо работников таких мало, а русских так почитай вообще единицы. Так что, милый, поменяем местами. Ту будешь дома, а я буду служить.
Вот ведь нашла игрушку! Дмитрий чуть не съязвил, что и рожать, видимо, он будет. Не сказал. Это ведь уже бесполезная ругань. А все же, с учетом слов царя Петра и ослаблении здоровья, что делать?
Глава 5
То есть, опыт старого (почти) мужчины говорит, что от слов любимой женушки надо в любом случае абстрагироваться. Жена моя — очень красивая женщина и любящая моего первенца, а также, как он недавно узнал, носящего второго ребенка. И от мужа прямо тает. Только к данному делу это не относится, логики у нее по-прежнему абсолютно нет.
Итак, думай сам. Большой минус в теперешней обстановки — это сильное ослабление здоровья. А теперь можно проверить добавочные маленькие плюсики:
— Побои и ожоги — не гнилой рак, пожирающий вживую. В таком положении, между прочим, можно существовать десятки лет в фазе очень активной деятельности;
— Большую часть результатов ты, в конечном итоге, спасибо его царскому величеству, получил в своей вотчине (а также владениях князя Александра Никитича Хилкова, что впрочем, уже все равно);
— Хочешь радуйся, хочешь плачь, но царь Питер тебя никоим образом с государственной службы не отпустит, как это желает красавица, но со слабостями в голове Даша.
Короче, поврежденное у тебя тело — это реальность, это как внезапный инсульт в будущем. Надо пережить и дальше жить, понимая теперь, что у тебя есть строгие физические ограничения. Переживешь! У тебя ведь и раньше были ограничения, только ты считал, что это объективность.
Например, ты умел летать. Умел, как и все, но только сверху вниз и один раз. А снизу вверх — ни-ни! Вот и с оружием перестанешь обращаться. Дашка ведь почти не умеет и ничего, не плачется. Главное, у тебя есть здоровая голова, так что живи и радуйся!
А жена Даша много начала командовать на верфи и в вотчине, вот и, как и любая женщина, не сумела сдержать берегов, и пытается наехать на мужа, как на крепостного мужика. Безобразие! Надо наехать в ответ. Хорошее наступление — это всегда эффективная оборона.
— Дашенька, — ласково спросил он, но с таким грозным тоном, что свистать всех наверх! — а ты почему сказала о втором ребенке лишь при царе? Издеваешься, хочешь, чтобы он подумал, что у тебя муж в семье Хилковых, как козел — хранитель капусты?
Даша, еще только что в голове являвшаяся хозяйкой и владелицей все и всех, моментально перестроилась. Теперь она уже только красивая жена, так сказать трепетная лань при зубастом волке.
— Что ты, милый, разве я когда-нибудь тебя обманула, — попыталась она реабилитироваться в глазах мужа. Она-то ведь знала, он иногда очень ласковый (с нею), а иногда ведь и очень жесткий (с крепостными). Так что, надо лишь суметь дать понять, что это его женушка. И совсем не надо много жалостливых слов!
В полном соответствии своими мыслями, она обняла его за шею, причем так, что ее большая теперь грудь задела его тело. Ага, муж вздрогнул, тяжело вздохнул и… заговорил на совсем другую тему:
— Милая, на пути твоего замысла стоит требование царя Петра Алексеевича об обязательной службе детей боярских и титулованных аристократов. ОБЯЗАТЕЛЬНО! И тут уже не хватит никаких денег, чтобы отпереться и титула, даже княжеского, чтобы защититься. Ты же слышала, он говорил, не можешь служить по военной сфере, служи по гражданской. Буду теперь командующим инвалидной команды гвардии и градоначальником столицы.
— Ой! — вспомнила она и с азартом спросила: — а ты точно будешь самым главным, ну, разумеется, после царя?
Вопрос был риторическим, Даша просто хотела погордиться за своего мужа. Только сегодня она отчаянно грустила за Митю, а оказывается, у него еще все впереди. А она уже думала загрузить по княжеской вотчине, он ведь так умело хозяйствует и по деревне, и по заводикам. Ведь тятя, при всем хорошем, хозяйством умеет только заведовать на бумаге. А как руки доходят, так ведь один ужас!
Но коли так, то пусть служит, — она многозначительно поцеловала его в шею. Пусть выполняет свой супружеский долг. А то, если решил, что двоих понесла, так ты и свободен от жены… щас!
Дмитрий правильно понял, горячо, почти до обморока, поцеловал, потом защелкнул запором, приделанной к двери как раз для этого дела. Молодая семья, понимать надо. Это когда в спальне (и не очень) амуры витают не только ночью, но и днем. И никто не протестует всерьез, даже церковь, если это супруги венчанные. Дети ведь не просто так рождаются.
К вечеру Дмитрий все же сумел выйти из дома. Вопрос к знатокам — если похмелье и боли от прежней дыбы с горящими вениками, то это минус на минус, или, наоборот, соотносится? Дмитрий в этом отношении был, как практик, причем знающим только на основе своего тела. Вот ежели не перебрать, когда с похмелье аж темные пятна появляется, то минус на минус. Руки, конечно, уже так не работают,
