абсурден — все равно, что заставить человеческое тело за день вырасти из ребенка во взрослого, так не должно быть и так не бывает.

— М-м.

Каин внимательно посмотрел на меня и вздохнул, не заметив во мне энтузиазма.

— Я оставлю тебе книги, если будут силы, прочитай хотя бы первые главы. Тебе многое придется запомнить.

— Хорошо.

Мы приблизились к двери моей спальни, горничная тут же открыла ее изнутри и позволила Каину пройти внутрь. На письменном столе уже стоял обед и аптечка.

Меня аккуратно посадили на кровать, маг встал передо мной на одно колено и, приподняв мой подбородок ладонью, осмотрел раны на шее.

— Полагаю, эта проблема будет с тобой постоянно, рана была большая, и Завеса старалась ее восполнить, но в будущем ты сможешь приноровиться и пользоваться силами не вредя себе.

— Было бы неплохо.

Милана тем временем подготовила несколько повязок из бинтов и какой-то мази, суетясь возле стола.

— Господин, выйдите, пожалуйста, мне нужно снять блузку с Софи.

Каин отпустил мой подбородок и снова взглянул в глаза.

— Ты что-то еще увидела?

Едва совладав с лицом, я постаралась ответить максимально спокойно и отстраненно, боясь показать внутреннее волнение.

— Лишь смутные образы, они мелькали слишком быстро, чтобы что-то понять.

От Каина повеяло разочарованием, оно отдалось на языке налетом горечи. Захотелось заесть его чем-то сладким и спрятаться от чужих чувств где-нибудь в лесу, где, как минимум, не будет любопытных магов.

— Хорошо, тогда до завтра, если что-то понадобится — обращайся к Милане.

— Да, спасибо.

Каин встал на ноги и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Горничная почти незаметно перевела дух, от нее постоянно веяло тревожностью и каплей ревности, как кислинка молодого вина на губах.

Остаток дня прошел менее сумбурно и удивительно, позволив мне восстановить силы и немного углубиться в изучение окружающего мира, чем я самозабвенно занималась, воспринимая все знания из книг как увлекательный квест в игре. Так оказалось легче было воспринимать реальность, мне просто предстояло научиться «играть» по нынешним правилам. Желательно не вспоминая о том, что я и кто я на самом деле.

Ближе к ночи в дверь спальни постучали, заставив меня внутренне подобраться.

— Войдите.

Отложив тяжелый том очередного писания об основах магии, я приподнялась в постели, заглядывая в открывшийся проем.

— Здравствуй, и-извини, что так поздно, я принес тебе еще кое-что для обучения.

На пороге комнаты возникло новое лицо в этом странном и недружелюбном мире. Высокий, крайне симпатичный парень лет восемнадцати на вид, в старом черном свитере и брюках. Потупив взгляд карих глаз, он неловко переминался с ноги на ногу, опасаясь меня так сильно, будто я могла его съесть, но даже так он не раздражал. Растрепанные кудри цвета гагата и правильные черты лица невольно навевали ассоциацию с греческими юношами, коих с божественным мастерством и пылкой любовью создавали из мрамора древние мастера. Уверена, если в его окружении есть люди искусства, то этот парень у них самая желанная модель.

— Здравствуй, так и кто ты?

Незнакомец вздрогнул и, торопливо поклонившись, сжал книги в руках. Их я заметила только сейчас и едва ли была заинтересована в знаниях, инстинктивно обратив внимание именно на внешность парня.

— Я… я… меня зовут Ганимед, можно просто Ганим или Гани, я племянник Каина и его ученик, и я… простите, простите, пожалуйста, я создал тот портал, что привел вас сюда.

Гани, словно напуганная улитка, попытался вжать голову в плечи и, кажется, готов был разрыдаться.

Осоловело похлопав глазами, я не сразу поняла смысл услышанного и еще несколько безумно долгих секунд пыталась решить, как на это реагировать. С одной стороны, этот мелкий засранец своими руками вытащил меня в этот враждебный мир, а с другой — он так дрожал, что, кажется, мне же и придется его успокаивать. Поразмыслив еще немного, я прислушалась к чужим чувствам, надеясь прочитать, что на душе у парня, но лишь сильнее разочаровалась. Огромное море жалости, страха и ни крупицы раскаяния, неужели он даже не понял, что сотворил со мной? К чему мне эти пустые извинения?

— Ну ты и ублюдок.

Подскочив с постели, я в два шага оказалась рядом с Гани и от души влепила ему пощечину. Гани зажмурился и поджал губы, оставшись стоять на месте.

— П-прошу меня простить, я правда совершил ошибку, я сожалею…

— Не смей мне лгать! Я не вижу сожаления в твоих глазах! Для тебя пусть это и был только опасный эксперимент, а для меня это варварское вмешательство в мою жизнь! Кто возьмет на себя ответственность за смерть моего ребенка, за мои раны, за переселение в другой мир и за ту боль, которую мне еще предстоит вытерпеть по твоей милости?

Гнев и ненависть с новой силой поднялись в моей душе, получив наконец-то возможность вылить злость и обиду на ком-то конкретно и прямо сейчас. Очень захотелось прибить этого сопляка на месте, и я не увидела ни единой причины этого не делать. С мрачным задором я дернула парня за воротник свитера, подтягивая к себе. Книги повалились на пол.

— Как ты расплатишься передо мной? Отдашь ли ты свою жизнь?

— Леди Софи, пожалуйста, успокойтесь.

Гани попытался освободиться, но явно опасался причинить мне боль. Скрутив ворот в руках, я с некоторым упоением заметила, как плотно ткань обхватила его шею, мешая дыханию.

— Что-что?

— Софи, прошу вас!

Резким движением я впечатала парня в косяк, почти упиваясь его беспомощностью. Рядом послышался шум, после чего в коридоре ожидаемо возник Каин.

— Хватит! Софи, отпусти его!

Его сильные руки вцепились в мои и разжали пальцы. Гани тут же осел на пол рядом с книгами и постарался хотя бы отползти. Я перевела взгляд на защитника этого отброса и успела заметить, как Каин вздрогнул, смотря на меня.

— Софи, пожалуйста, успокойся, его смерть ничего не решит.

— Как это не решит?! Мне станет определенно приятнее жить.

— Софи! — мужчина, все еще сжимая мои запястья, встряхнул меня. — Приди в себя, успокойся!

От встряски в голове зашумело, я поморщилась, вновь почувствовав боль в израненной шее.

— Защищаешь его, да?

— Он мой племянник, я обязан его защищать.

— Значит, надо было следить за ним получше! Почему он должен остаться безнаказанным?!

— Потому что он не виновен, Софи, ты это поймешь.

— Я отказываюсь это понимать!

Дитя, я не смогу учить тебя всему, читая лекции. Подожди и успокойся, запомни эту ненависть, запомни и отложи на потом. Ты сильная, но без обучения ты никто.

Едва не разревевшись от обиды и несправедливости, я поджала