в него добавить что-то от себя.

— Серафина?

— Неплохо, Серафина Блэквуд, да, вполне подходит. Если кто-то спросит, можешь пока назваться сестрой Ганима, у него как раз есть старшая.

Парень рядом со мной смущенно улыбнулся и робко протянул ладонь.

— Добро пожаловать в семью.

Отвернувшись, я хмуро кивнула и снова уткнулась в расписание.

— Тут почти нет свободного времени.

Каин достал из ящика в столе серебряный портсигар и, закурив, отошел к окну, оглядывая внутренний двор, залитым солнечным светом. Его губы растянулись в ухмылке.

— А оно тебе и не нужно. Чем быстрее ты всему научишься, тем раньше я смогу вывести тебя в свет аристократии.

— Но зачем? Почему я не могу просто тихо заниматься своими делами здесь в поместье?

— Какими «своими» делами? У тебя были какие-то планы? Здесь нет ничего твоего, и я не собираюсь тебя бесплатно содержать. Единственное за что тебе сейчас заплатят с твоими знаниями, это за теплую постель, и ты, конечно, можешь здесь этим зарабатывать, но уже без имени Блэквуд и не в этом доме. Нам нужны деньги и немало сил, чтобы следить за землями, а раз ты теперь на моей шее, то будь добра отработать. В будущем, если повезет, то мы сможем привлечь достаточно людей в земли бывшей темной империи. Восстановить обучение некромантии в конце концов.

В воздух взвились клубы дыма. Я опустила плечи и покорно кивнула, сжимая в руках папку. Видимо, наши интересы всё же пересекаются, как и следовало ожидать.

— Хорошо, но зачем нужно фехтование? Я же маг.

— Необученный и нестабильный, к тому же, почти каждая собака светлой империи ненавидит таких, как мы. Угадай, что произойдет, если ты, будучи беспомощной как некромант, окажешься, например, в светлой столице? Там к тебе никто не придет на помощь, даже стража. Особенно стража.

— Ясно.

— Ну раз ясно, то я вас оставлю — Ганим проведет вводный урок.

Каин выдохнул очередное облако дыма и, кивнув Гани, вышел из кабинета, оставив нас наедине. Я придвинулась ближе к столу и, взяв чистые листы, посмотрела на перо, стоящее в фигурной подставке вместе со стеклянной граненой чернильницей. Да-а, это будет, мягко говоря, непросто.

— Что-то не так?

Гани поднялся и, заняв место Каина, присел в кресло, раскрыв свою папку. На меня он старался не смотреть, лишь изредка бросая короткие взгляды из-под ресниц. Со мной ему было явно неуютно.

— Не писала никогда перьями.

— Понимаю, я тоже их не люблю, у дяди тут где-то были перьевые ручки, а это он так, для красоты держит, — он выдвинул один из ящиков и, покопавшись, достал пару перьевых ручек в черных футлярах. — Держи, чернилами они заправлены, на стенках гравировка, чтобы ничего не вытекало и не сохло.

Я взяла ручку, на ощупь она была заметно тяжелее, чем наши. Корпус металлический, помимо магической печатки там был выгравирован герб в виде дерева и обвивающей его змеи.

— Начнем урок? Я немного объясню тебе, как устроен наш мир.

Гани открыл одну из книг, лежащих на краю столешницы, побарабанив пальцами по старой кожаной обложке. Страницы тома пожелтели, типографские чернила слегка выцвели, но все еще были различимы, притягивая взгляд буквицами в готическом стиле.

Я кивнула и попыталась вывести на листах тему «лекции», но рука не слушалась, сбиваясь с родного языка на тот, что использовали в этом мире.

— Черт.

— У тебя выходит как-то странно.

— Да неужели?

— Пиши, как тебе удобно, я не собираюсь проверять.

Парень невольно наклонился ко мне, заглядывая в листок, и почти тут же отдернулся, как от огня. Терпеливо выдохнув, я постаралась ответить как можно спокойнее.

— Да не съем я тебя. Просто нужно попрактиковаться в свободное время.

— Тогда можешь просто послушать. Если что-то забудешь, я подскажу, и вообще по любым вопросам обращайся ко мне, дядя может быть занят.

— Пытаешься загладить вину?

— Можно и так сказать, я ведь и правда виновен, потому обязан тебе помогать.

— Какая жертвенность, удивительно.

Отложив ручку, я откинулась на спинку стула, мимолетно разглядывая предметы на столе, хотелось занять руки, постучать чем-то или покрутить. Гани заметно побледнел, опустив голову и стиснув пальцами книгу. Его голос стал глуше.

— Я правда не хотел тебе такой участи.

— Ты правда думаешь, что это интересно? Что сделано, то сделано, какая разница чего ты добивался этим.

— Прости, я постараюсь найти способ тебе помочь.

— Волшебным образом исправишь всё?

— Н-нет, извини… конечно нет, но я могу сделать что-то…

— Ты ничего не можешь, как и все в этом проклятом месте.

— Софи, я всегда поддержу тебя…

Хлопнув ладонью по столу, я нетерпеливо встала и наклонилась к «учителю».

— Ты все время собираешься сопли пускать передо мной? Это невероятно раздражает, особенно сейчас, когда от тебя требуется только одно, рассказать вашу чертову историю и уйти с глаз моих, пока у меня не кончилось терпение. Какого хрена ты здесь сидишь и мямлишь под нос никому не нужные извинения? Как они мне помогут? Вернут ребенка? Вернут меня в мой мир? Хотя бы лицо мне вернут?

— Нет, я… извини.

— Еще одно извинение, и я эту ручку тебе в глотку воткну, ты слышишь меня?

— Да, я… понял.

— Чудно.

Сев обратно на стул, я выдохнула, чувствуя, как напряжение, сковавшее меня, постепенно отступает, расслабляя мышцы и стянутые нервы, но вместо него появилось иное. Страх. Животный, безумный, иррациональный страх и обреченность, огромной непроглядной волной накатившие на меня, словно прилив. Из глаз сами собой полились слезы. Растерянно уставившись перед собой, я ощутила, как стыд заливает щеки. Строила из себя не пойми что, а теперь сижу и плачу, как дура. Что со мной не так?

— Серафина?

Гани осторожно поднялся с места и, не делая резких движений, подошел ко мне, прикоснувшись к плечу. Не в силах открыть рот, я покачала головой, шмыгая носом и поспешно вытирая влагу. Хотелось бы сказать, что всё в порядке, но этого давно не случалось.

— При становлении магии бывает всякое, и перепады настроения тоже. Прошу, дай себе возможность переживать, так будет легче.

Парень подтянул второй стул и, сев передо мной, вручил платок. Покачав головой, я послушно высморкалась.

— Боюсь, это не только магия. До боли знакомо эта истерика выглядит.

— Если я правильно понял, то эти приступы — реакция организма на наши переживания, я читал подобное в трудах наших ученых и сам столкнулся с этим, когда начал пользоваться некромантией. Эта магия в некоторых аспектах довольно неприятная и пугающая, бывало всякое.

Сжав руки, я постаралась унять дрожь, тело прошиб озноб, и я беспомощно сгорбилась,