Шрифт:
Закладка:
***
К надоевшему до чертиков театру мы с Колей тем не менее подъезжали с улыбками — брат мне всю дорогу рассказывал в лицах подробности про их тренировки под руководством Прохора.
— Парни-то еще куда ни шло! А когда к нам присоединились девушки, специально не пожелавшие накидывать на себя свои пляжные платьица и оставшиеся в открытых купальниках, все и началось!.. Ты бы видел перекошенное лицо воспитателя — вроде он главный, а замечание сделать Бурбон, Гримальди, Савойской, Демидовой, Долгорукой, Шереметьевой, Хачатурян стесняется! Мучился Прохор, кривился, но терпел безобразие, ведь, как назло, рядом не оказалось его любимого сынки, который ситуацию разрулил бы одним взглядом, брошенным в сторону распоясавшихся красавиц! Выручил Прохора наш брат-шутник Александр, во всеуслышание предложивший устроить показательные смешанные бои «мальчик-девочка» на раздевание. Предложение не только встретило самый живой отклик со стороны молодых людей, но и было активно поддержано растерявшим всякую педагогичность Прохором. В среде наших амазонок инициатива понимания не встретила, но намек был понят, и девушки соизволили прикрыть свои роскошные формы. Через пять минут тренировка, к сожалению, утратила свой эротический флер, превратившись в скучное закрепление полученных навыков…
Подъем по лестнице ко входу в театр в этот раз не обошелся без неожиданностей…
— Ваше императорское высочество! — услышал я справа от себя смутно знакомый женский голос с заметным немецким акцентом, которым произносился наш с Николаем титул на русском. — Ваше императорское высочество! Алексей Александрович!
Остановившись, повернулся в сторону голоса и в первом ряду среди ожидавших своей очереди пройти на тусовку в театр представителей европейского света заметил баронессу фон Мольтке, активно махавшую мне рукой.
Твою же!.. Что у отцовской пассии могло случиться такого, что она вот так открыто обращается ко мне, а не к моему родителю? И что за дурацкий акцент? Помнится, на яхте никакого акцента у Александры не наблюдалось. Ладно, гадать не будем…
Сделав несколько шагов к той незаметной линии, которую представители европейского света не пересекали, я остановился, изобразил учтивую улыбку и поинтересовался на русском у великолепно выглядевшей в черном вечернем платье баронессы:
— Прошу прощения, прекрасная незнакомка, это вы меня звали?
— Я, ваше императорское высочество… — Александра потупила взор и изобразила книксен.
Стоявшие рядом с ней дамы тоже присели, а мужчины поклонились. Я продолжал улыбаться:
— Представьтесь, пожалуйста, прекрасная незнакомка.
— Баронесса Александра фон Мольтке, ваше императорское высочество! Ваша соотечественница, ныне являющаяся подданной германского императора.
— Соотечественница? Чем же я могу помочь вам, Александра?
— Ваше высочество, — «Мата Хари» перешла на немецкий, — прошу простить меня за дерзость, но не могли бы вы открыть для всех здесь присутствующих завесу тайны, а именно, почему практически все наследные принцы явились сегодня в театр в повязках, которые они безуспешно пытаются скрыть под костюмами, а некоторые принцы к тому же и хромают?
На площади перед театром установилась звенящая тишина — перестали дышать даже те, кто физически не мог слышать наш с баронессой разговор, но понимали, что происходит нечто интересное!
— Прямо и не знаю, Александра, вправе ли я разглашать подобную информацию… — «задумался» я. — Разве что соотечественнице, да и то по большому секрету…
Фон Мольтке игру поддержала:
— Я никому не расскажу, ваше высочество! Обещаю!
— Хорошо… Дело в том, Александра, что со стороны может создаться превратное впечатление о праздном образе жизни представителей правящих родов, собравшихся в эти дни на Лазурном побережье якобы на отдых. Однако это лишь верхушка айсберга, а на самом деле в Монако постоянно идут напряженные межгосударственные переговоры и консультации на самом высоком уровне, и не всегда эти переговоры с консультациями приводят к взаимному удовлетворению сторон. Как следствие — неизбежный стресс у представителей правящих родов, — проникновенно вещал я. — Все знают, что лучший отдых — это смена деятельности, вот принцы и решили устроить турнир по фехтованию на японских мечах, любезно предоставленных императором Японии Нарухито. Чтобы отдых стал полноценным, принцы фехтовали заточенными до состояния бритвы катанами и с использованием браслетов, отсюда и повязки. Скажу вам больше, Александра, — я «таинственно» понизил голос, — после окончания турнира всем без исключения участникам пришлось зашивать резаные раны.
После моих слов круглыми стали глаза не только у фон Мольтке, но и у большинства стоявших в толпе дам. Мужчины реагировали по-другому: они переглядывались друг с другом и многозначительно кивали.
— Александра, я удовлетворил ваше любопытство?
— Ваше высочество, — отмерла баронесса, — а кто стал победителем турнира?
— Неважно, кто победил, — продолжил вещать я. — Главное, участники и зрители получили огромное удовольствие от турнира и хоть на один вечер отвлеклись от решения важных государственных задач.
Фон Мольтке опять изобразила книксен:
— Огромное спасибо, ваше высочество, что удовлетворили любопытство соотечественницы!
— Александра, для соотечественников любой каприз! — широко улыбнулся я. — Особенно для таких очаровательных!
Я уже собрался кивнуть и продолжить свой путь по лестнице, но баронесса вновь меня остановила:
— Ваше высочество, у меня будет еще одна просьба…
— Внимательно слушаю.
— Я сегодня сняла на вечер ресторан при отеле «Негреску» и была бы счастлива, если бы вы, ваше высочество, вместе со своими друзьями приняли приглашение на эту вечеринку.
В этот раз фон Мольтке не ограничилась книксеном, а низко поклонилась.
— Ресторан при отеле «Негреску»? — задумчиво протянул я. — Это тот ресторан, у которого летняя веранда на Английской набережной?
— Да, ваше высочество.
— Отличный выбор, Александра! Договоримся следующим образом: я переговорю со своими друзьями, а ответ вам озвучу в антракте.
— Спасибо, ваше высочество! И, прошу вас, не утруждайте себя поисками моей скромной персоны, я сама найду вас в антракте…
Двусмысленность высказывания баронесса подчеркнула озорным высверком своих ярких голубых глаз! Глубокий же поклон свидетельствовал, что «аудиенция» окончена.
— До встречи, Александра! — кивнул я, мысленно завидуя родителю. — Дамы! Господа! Хорошего вечера!
— И вам, ваше высочество!.. — европейский свет дружно поклонился.
Я же вернулся к ожидавшим меня Николаю, Александру и Изабелле, с улыбкой глянул на стоявших на три ступеньки ниже Прохора с Иваном, на лицах которых было невозможно прочитать отношение к произошедшему, и тут же попал под перекрестный допрос:
— Леха, тебя что, на милф потянуло? — ухмыльнулся Шура, тут же получивший тычок локтем от Изабеллы. — У вас там прямо все искрило!
— Да, Леха, чего эта красотка хотела? — хмыкал Николай. — Судя по ее низким поклонам и
