Он явно нарывался…

Но вместо того, чтобы отвесить абуминогу подзатыльник, я стоял в полной растерянности.

Меня будто шарахнули большой галактической энциклопедией по голове. В другой момент я порадовался бы всему этому… Но сейчас мне было нехорошо.

Угнетал внезапный разрыв с мэром и Сингом. Невозможность видеть будущее, последствия своих и чужих поступков. Я терял контроль, а неопределенность его обретала.

Статья выбила меня из колеи. Я представлял, видел себя совсем иначе.

— Илья, мне сейчас вообще не до смеха…

Он посмотрел внимательно.

— Поэтому мэр сказал, что ты не тот, за кого себя выдаешь? Из-за этого эффекта, как на фотографии?

— Почему спрашиваешь?

Илья замялся, опустив голову. Потом посмотрел в глаза:

— Я кое-что увидел сегодня в машине.

— Что увидел?

— Что-то такое… жуткое. Ты изменился. Оно проступало сквозь тебя.

Я пожал плечами.

Мне нечего было сказать. Интерпретировать то, что каждый во мне видел бессмысленно. Люди видели свои страхи, желания, мечты и проблемы. Кто-то видел мои прошлые роли и маски.

Но мне все равно придется ответить на его вопросы…

Поэтому я сказал:

— С мной кое-что случилось… За последний миллион лет.

— И что же? — с участием спросил Илья.

Участие было настолько искренним, что я забыл с кем говорю. Забыл, что передо мной тролль восьмидесятого уровня.

И ответил честно:

— Меня все видят по-разному.

Илья глянул с удивлением, а потом расхохотался.

— Что смешного?

— Знаешь, что я вижу?

Я вопросительно смотрел на Илью, не чуя подвоха.

Он наслаждался паузой.

— Не знаю, кто ты, но у тебя ширинка расстегнута.

— Что?! — изумился и одновременно ужаснулся я.

И наклонил голову.

Илья ловко поддел двумя пальцами мой подбородок и дернул вверх. Зубы клацнули, и я прикусил язык.

На секунду опешил.

Давненько не попадался на этот изящный трюк… Последний миллион лет уж точно.

— Ах ты, мерзеныш… — с восхищением сказал я и бросился на Илью.

Он увернулся и проскочил под рукой, я догнал его в комнате, но он опять увернулся. Поймал его у дивана в зале. Мы боролись на полу, а потом просто лежали там и смеялись.

Нас душили приступы хохота, это было похоже на истерику.

Стресс и шок перехода через границу жизни и смерти, страх неизвестности бился у нас в груди. Прорывался наружу взрывами смеха.

— Девочка одна… она мне нравилась. Вздыхал по ней… — немного успокоившись выговорил Илья. — Подошла в классе и при всех, серьезно так, говорит шепотом. Что у меня внизу расстегнуто, и все видно.

— И?

— Я растерялся и отморозил.

— Что ты сказал?

— Проветриваю…

И нас скорчило на полу в приступах неудержимого хохота.

— А она? — еле выдавил я.

— Стояла вся красная… И я тоже… Класс лежал.

Илья вытирал выступившие слезы:

— Самое смешное, знаешь, что?

— Что?

— Она сказала правду… Представляешь картину?

Мы согнулись в конвульсиях. Илья рыдал:

— Испанский стыд…

— Все… я больше не могу, — задыхаясь сказал я, внутри болели все мышцы, и предпринял попытку подняться.

— Погоди… — держась за живот, проговорил Илья. — Она ответила.

Я обернулся и посмотрел на него, еле сдерживая смех.

— Понимаю, говорит… Если в доме покойник, дверь не закрывают.

И я снова повалился на пол. Ползая по паркету, я уже почти не мог ни смеяться, ни двигаться, ни дышать.

— Илья, хватит… сочинять… Девочки не знают таких баянов.

— Чистая… правда, — задыхался он.

Наконец, мы забрались на диван и немного отдышались.

Илья подмигнул мне.

— Илька, прекращай смешить… Больше не могу.

— Тебе пальчик покажи, будешь смеяться, — сказал Илья.

— Какой еще пальчик?

Он показал мизинец, и я в беззвучных конвульсиях сполз с дивана на пол.

Следом, глядя на меня, сполз Илья.

#

9.

Илья открывал принесенные горничной коробки и высыпал содержимое на стол, а я раскладывал его по ящикам комода.

В коробках оказались разнообразные предметы на все случаи жизни. Свежие газеты, и красочные буклеты с фото местных достопримечательностей, путеводитель по городу, небольшая сумма наличными, часы, карта, два пропуска из прозрачного металла, фонарик, блокнот, ручки. Полный набор предметов для выживания. Проще сказать, чего там не было…

В гардеробе девушка развесила сезонную одежду. Я выбрал земного кроя джинсы и рубашку, почти такие же, как на мне были.

Илья присмотрел себе кеды.

Я скинул на пол штаны и рубаху и тут же переоделся. Грязную опустил в ящик для белья.

— Красавчег… — сказал Илья, покосившись на меня. — Я тоже, пожалуй, обновлюсь.

Он быстро разделся, отодвинул от себя ногой старую одежду:

— Не пойму даже, чем пахнет… — он поморщился. — Вода в колодце, вроде, была чистая.

Илья выбрал серую футболку и защитного цвета брюки.

Я поднял его одежду и поднес к лицу, она хранила в себе едва заметный запах магического пламени. Такой запах стоял на полях сражений с использованием оружия на магических принципах, так пахли погибшие в огне.

Я смотрел на Илью во все глаза. Его история становилась все более загадочной. Прошлое и будущее Ильи были так же закрыты от меня, как и у всех, кто связан с Ритуалом.

— Я не ел миллион лет! — заявил он и исчез в столовой.

Вернулся озабоченный.

— Что там такое?

— Креветко… — вздохнул Илья. — Портовый город, чего я ждал?

— Ты ж хотел сожрать кого-нибудь? Вот оно и приползло…

Отвернулся на секунду, отправляя его одежду в ящик для белья.

Илья уже что-то жевал.

— А во рту что?

— Фаффин… — промычал он.

В столовой я открыл кастрюльку. «Креветко» оказалось ароматной пастой со сметанным соусом.

Под ошеломленным взглядом Ильи я свалил всю пасту себе.

— Астанавись, пернатый! — крикнул Илья.

— Не будешь спасать ракообразных?

— Иди знаешь куда? — он отобрал тарелку и отложил себе половину.

— А тут что? — спросил Илья, поднимая фарфоровую крышку еще одной кастрюльки, когда мы прикончили пасту.

— Суп, — сказал я.

— Креветочный… — вздохнул он.

В конце концов мы съели все задом наперед. Сначала пирожные, затем второе и в конце первое.

Илья пододвинул стопку свежих газет с края стола. Скосил глаза.

На верхней опять была моя фотография. Другая, но не менее злобная. Тут я указывал на зрителя рукой (не помню, чтобы я такое делал, наверное, просто поправлял волосы), и заголовок гласил: «Ты следующий».

— Как она на тебя смотрела, бро… — мечтательно сказал Илья. — На все три «эн»…

— Не свисти… Энн смотрела на тебя. Это, во-первых,…

— А во-вторых?

— Пойду прогуляюсь. Надо полетать везде, осмотреться… Что-то мне не нравится, пока не понимаю, что. Найдешь, чем заняться?

— Легко, — кивнул Илья и откусил последний маффин. — Тоже пойду на разведку. Погуляю по гостинице, покатаюсь на лифтах…

— С лифтами осторожнее, — заметил я. — Наугад