Весь Кион шумел, и казалось, не было ни одного человека, который остался бы дома или на работе. Огромные толпы заполонили улицы. Люди радостно льнули к украшенным витринам, слушали выступления декламаторов, смотрели на циркачей и фокусников, театралов, музыкантов. Город будто проснулся после долгой зимы и почувствовал весну.

На шпилях, фонарях, оградах гордо реяли флаги и флажки, на которых змея вилась по нижней оконечности солнца. Улицы украсили цветами, в окнах домов зажгли свечи. Со стен свисали огромные портреты и плакаты, прославляющие революцию и её героев, а на некоторых красками изобразили памятные события.

Даже погода выступила на стороне кионцев — привычная серость неба исчезла, сменившись яркой синевой, а мелкая крошка снега перестала идти, растаяла и обнажила брусчатку, по которой весело застучали каблуки сапог и подошвы ботинок.

Раз помнил, как в детстве с восторгом ждал Дня прогресса, как они всей семьёй приходили в Дом министров и наблюдали за учёными, демонстрирующими разработки, а потом шли на представление о зимних днях революции, или слушали музыкантов, или просто гуляли по городу. Даже после больницы он не отказывал себе в удовольствии посетить шумный праздник, притворившись нормальным человеком. Хотелось и в этом году лениво побродить по улицам, попялиться в витрины, остановиться перед выступающими, но Раз подгонял себя, не переставая смотреть на часы и крутить в кармане игральный кубик, хоть и не доставая его.

Прежде чем войти, он обошёл площадь по кругу. Люди весело толкались, сияли улыбками, громко разговаривали. Всё вокруг было таким ярким и блестело, и ничего не выдавало, что за площадью следят.

Раз опытным взглядом осмотрел верхние этажи — хорошая позиция была на крыше Кионского банка, украшенной львиными фигурами, а также у Гвардейской башни с бесконечным числом балконов. И у счётной палаты: она хоть и была пониже, зато имела несколько выходов и множество лестниц — удобно сбегать.

Раз и Найдер опять готовились нанести удар вслепую. Каждый новый план был всё менее продуманным, а вероятность успеха стремилась уйти не то что в ноль — в область отрицательных чисел. Но пока дело двигалось: город зашумел, и каждый, заволновавшись от мысли об «открытии» магии, мечтал хоть глазочком увидеть выступление Адвана. Раз не сомневался, что короли Цая, которых они посетили, решатся на крупную ставку и придут. Но они не дураки — их люди должны быть повсюду, готовые бить, стрелять, взрывать — всё, что понадобится. Может, двое против Ризара и его магов не могли выстоять, однако теперь их становилось больше. Главное, не упустить момент, когда короли поймут, что стали пешками.

Было ещё одно «но» — Лаэрт превращался в свиную тушу, которую мясники бросали на прилавок на продажу. Хотя правда заключалась в том, что это был лучший для него исход.

Закончив обход, Раз направился к главному зданию площади и всего Киона — Дому министров. Сделанный сплошь из стекла, он был построен таким чудным образом, что под одним углом казался пирамидой, а под другим — кубом. Это была одна из загадок города, о которой так любили поспорить путешественники. Хотя каждый, кто заходил внутрь, мог с уверенностью сказать, что всё-таки это пирамида.

Дети, бегающие по площади, останавливались, чтобы покривить лица в стекло и оставить на нём отпечатки пальцев. Раз не удержался, чтобы тоже не заглянуть в отражение. Хотелось спросить себя: ну что, наивный мальчишка Кираз, чего ты стоишь на самом деле? А ты, Раз, была ли в тебе хоть капля настоящей силы?

Он пристроился в конец очереди, ведущей к Дому. Люди возбуждённо переговаривались:

— Говорят, Акит Мураван изобрёл механические крылья!

— Нет, он изобрёл механических птиц, в брюхо которых можно сесть и взлететь!

— А правда, что дан Шедал нашёл опасную болезнь и хочет заразить всех нортийцев?

— А магия, ты слышал? — после этих слов голоса всегда переходили на шёпот, который быстро превращался в крики и споры:

— Да не может быть, брехня!

— Нет, мы увидим магию!

— А министры-то всех сделают магами и пойдут войной на Норт!

— Точно нет, точно, магию никогда не вернут!

Чем дольше Раз стоял в очереди, тем чаще он слышал имя брата. Тридцать учёных готовились представить свои изобретения министрам, но слухи о магии Лаэрта подняли в Кионе настоящую бурю.

Ещё вчера Раз узнал, что фамилия Адвана есть в списке выступающих на Дне прогресса. Это значило, что или Ризару нечем крыть брошенную ими карту, или он сумел перехитрить всех, и выступление было частью нападения. Что же. Не один Ризар готов действовать. Раз осторожно коснулся внутренних карманов пальто. Слава Киону — столице наук. Не только учёные Арионта развивали мысль и изобретали, Цай тоже умел кое-что.

Из головы очереди послышался крик:

— Да что вы себе позволяете?! — дородный мужчина отшатнулся от охраны.