Возобновившиеся 28 мая польско-литовские переговоры[463] в важнейших вопросах – относительно Вильны и Гродно – результатов, несмотря на все усилия, не дали, а 13 июня польские делегаты отъехали для получения новых инструкций. Несколькими днями спустя переговоры возобновились, однако с тем же итогом, так что 27 июня пришлось констатировать окончательный их провал.

В Шавлях в ночь с 20 на 21 июня дошло до беспорядков. Темные личности, – позднее было выяснено, что они подъехали лишь накануне, среди них и многие отпущенные или освобожденные силой осужденные, – а также некоторое число германских солдат, открыли темницы, ограбили склад боеприпасов, заняли здание военного суда и уничтожили в нем документы, взяли штурмом и разграбили литовскую казарму и, наконец, попытались, правда, безуспешно арестовать штаб германской бригады. При этом дошло до яростных перестрелок и грабежей, были и существенные потери. Бригада «Шавли» смогла сравнительно быстро восстановить положение, однако главарям мятежа – прибывшему из Либаву германскому унтер-офицеру, одному матросу и солдату медицинской службы – удалось бежать, как и освобожденным заключенным. Выяснилось, что германских солдат привлекли к участию под лозунгом, что следует упредить запланированный литовцами путч с предполагаемым разоружением немцев. Литовское правительство, а также литовский главнокомандующий генерал Жукаускас были чрезвычайно обеспокоены этим происшествием. Ситуация еще более обострилась из-за вмешательства главы французской военной миссии в Ковно, отправившего германскому генеральному уполномоченному письмо с разнообразными требованиями, которые следовало выполнить в заданный срок.

Несколько дней спустя последовал еще один инцидент в Шаках[464]: по приказу тамошнего литовского коменданта был обстрелян германский грузовик, причем выдать виновного отказались. Из-за этого повсюду вспыхнули перестрелки, потери были с обеих сторон. В конце концов, литовский комендант и 20 литовских солдат были взяты в плен и арестованы. После длительных переговоров литовцы в данном случае уступили, заверив, что отстранят и накажут виновного коменданта и т.д.

Окончательный приказ об эвакуации

В ключевой телеграмме от 22 июня Верховное командование «Север» сообщило штабу Добровольческого резервного корпуса, что теперь уже в ближайшее время последует эвакуация оккупированной территории. Итоговый приказ по армии от 25 июня предусматривал отвод Добровольческим резервным корпусом бригады «Гродно» в район Августов – Сувалки, а бригады «Южная Литва» (без отряда в Кейданах – 1-й батальон 18-го полка, 18-й добровольческий батальон) – в окрестности Вилковишек. Штаб корпуса переводился в Гумбинен. Следовало готовить дальнейший отвод бригады «Гродно» в район Гольдапа, а насчет бригады «Южная Литва» имели в виду последующую ее отправку вглубь Германии. Отряд в Кейданах по мере вывода бригады «Южная Литва» должен был отправиться маршевым порядком в Россиены, чтобы там перейти под командование бригады «Шавли». Все эти передвижения, а для них, по возможности, следовало использовать имевшиеся железные дороги, следовало окончить к 12 июля.

Германский генеральный уполномоченный в Литве доктор Циммерле 27 июля поставил в известность литовского президента и министра обороны о предстоящей эвакуации Литвы через прикомандированного к нему в качестве офицера связи капитана Генерального штаба Чунке[465]. Заявление было обоими деятелями воспринято спокойно, хотя, разумеется, и не без озабоченности сохранявшейся польской угрозой. Президент Сметона подчеркнул, что ему чрезвычайно важно взаимодействие без недоразумений. Министр обороны Меркис[466] без обиняков заявил о самой серьезной тревоге. Ведь Антанта в телеграмме заверяла Литву, что занимаемый германскими войсками фронт останется в качестве демаркационной линии, поскольку поляки на ней едва ли остановились бы. Министр Меркис поставил вопрос о том, не могли бы немцы хотя бы отложить напоследок очищение южной Литвы; тем самым было бы выиграно время для переброски туда ополчения и спешно отправляемых воинских частей. Он надеялся, что тогда удастся избежать худшего с помощью ввода войск и демонстрации этим твердой воли. В остальном же министр обороны заверил, что ни один из ответственных литовских руководителей и мысли не имел атаковать или разоружать германских солдат. Он сделает все, чтобы избежать инцидентов при отводе немецких войск.

Генерал-лейтенант фон Эберхардт указал главам ответственных литовских инстанций, что было бы целесообразно направить имеющиеся скромные силы на занятие ими Сейненского и Олитского уездов, а вот от Августова и Сувалок, с их преимущественно польским населением, следовало бы отказаться сразу, ведь попытка удерживать их будет бесперспективной. Литовское правительство сообщило в ответ генерал-лейтенанту фон Эберхардту, что оно и не предполагало занимать город Августов.

Для последующей передачи литовцы уже тогда ввели свои гарнизоны в Олиту и Меречь; Друскеники и переправу через Августовский канал к востоку от Чарны Брод следовало занять за день до отвода германских войск.

Ход эвакуации

Очищение территории, занятой Добровольческим резервным корпусом, началось 2 июля по плану: отправкой войск с участка 28-й бригады рейхсвера[467] и из зоны комендатуры Ковно. К 4 июля в Кейданы были стянуты части Кейданского отряда (1-й батальон 55-го пехотного полка (до того 1-й батальон 18-го добровольческого пехотного полка)) и 1-й эскадрон 28-го кавалерийского полка (до того 18-й добровольческий эскадрон), откуда 7 июля они и отошли к бригаде «Шавли». В тот же день эвакуация началась и в бригаде «Гродно», когда войска отступили из Меречи, передача тамошнего моста через Неман, а также очищение Олиты последовали 8 июля. К вечеру 9 июля германские войска были отведены на линию Чарны Брод – Берзники – Лодзее – Симно – 6 км к востоку от Ковно, боевой отдел штаба корпуса отправлен в Гумбинен, а штаб 28-й бригады рейхсвера переехал в Вилковишки. На этом эвакуация для бригады «Гродно» была пока что окончена. Фрайкору Дибича была выделена новая полоса между германской границей и Чарна Ганчей, далее до района в 10 км к северо-западу от Сейн стоял 14-й полк, а затем вплоть до Симно (включая его) – 15-й полк.

Между тем Антанта 6 июля сообщила германской комиссии по перемирию, что демаркационной линией между поляками и литовцами установлена Лык – Августов (Августов полякам) – Августовский канал – Сопоцкин – Ротница – Ораны, а оттуда до района в 5 км к западу от магистрали Гродно – Двинск. Использование последней, а также Вильна были обещаны полякам. Верховное командование «Север» в связи с этим дало указание штабу Добровольческого резервного корпуса заключить с поляками соглашение о передаче им соответствующей территории под Августовым.

Поначалу представлялось сомнительным, чтобы поляки придерживались указанной Антантой демаркационной линии. И если планомерного преследования польскими войсками отступающих германских отрядов и не было, то все же на отдельных участках доходило до инцидентов. Так, 8 июля отряд поляков в 800 человек двинулся