Шрифт:
Закладка:
Шел третий день, как Широ отправился обратно в лагерь. Над джунглями клубился легкий туман, и рассветные лучи опускались на землю немного рассеянно, будто солнечная дымка. Я подняла ведро из колодца, поставила его на землю и оперлась о каменную кладку, переводя дух. Красиво и тихо. Утро было для меня самым приятным временем, в эти часы я чувствовала себя спокойно, меня ничего не пугало и все страхи казались глупостями. Мне нравилось выходить на улицу и наблюдать, как поднимается солнце.
Обезьяны тоже просыпались рано и лениво расхаживали по крепости и по земле. Я помахала некоторым из них, которым дала имена (хотя, может, это были и не они), но зверькам явно не хватало воспитания, чтобы вежливо ответить мне тем же. Парочка из них даже пустилась от меня в бегство и решила поживиться чем-нибудь в одном из домов. Они часто этим промышляли, но редко находили что-нибудь стоящее. Я удивлялась, как обезьяны не растащили одежду и лекарства, но, возможно, им просто не было до них никакого дела, или когда-то в прошлом их сородичи решили испробовать эти таблетки и поплатились за свое любопытство.
Кристина говорила, что историческая память у обезьян просто поразительна. Я не понимала, откуда девушка может это знать. Все это: про китов, про обезьян, про джунгли. Если берег считался вымыслом, то она должна была исследовать только Пустошь, где о подобной живности даже и не слышали. Она изучала мир до Войны по историческим хроникам? Теперь, когда мы обнаружили здесь знак Городов, посреди «мифической» земли, я бы этому не поверила. Кристина знала об этом месте с самого начала. Но почему этот берег хранится в тайне, почему его стерли из нашей истории? Я подумала о поезде, о той ночи, когда в моем сне (а по-другому я пока не могла это называть) Тьма вышла на свободу. Была ли тайна связана с Князем? Я раздраженно вздохнула и, склонившись над ведром, умыла лицо ледяной водой. Если у меня появится еще хоть один вопрос, моя голова лопнет!
Неожиданный шум заставил меня вздрогнуть, и я повернулась в сторону соседнего домика. Одна обезьяна умудрилась открыть окно и повисла на деревянных ставнях, а другие зверьки, видневшиеся сквозь проем, весело скакали по комнатам. Я в очередной раз похвалила себя за решение постоянно закрывать двери и окна в нашем жилище, не то эти кривляки уже прыгали бы по самой Джоанн. Я усмехнулась, представив себе эту картину.
– Эй, вы! – крикнула я. – Хватит безобразничать! Разве вас не учили, что лазать в чужие дома неприлично?
Обезьяны откликнулись удивленными возгласами.
– Нет? – возмущенно отозвалась я. – Думаю, вы просто забыли об этом. Неудивительно, когда живешь без людей столько лет. Я бы и сама забыла. Но теперь вы не одни, так что прекратите пугать меня, последние дни и без того выдались очень напряженными.
Судя по крикам, они все поняли и обещали вести себя тише.
– Я говорю с обезьянами, – пробормотала я. – Говорю с обезьянами! Это вполне в порядке вещей, подумаешь! Они кажутся сообразительными, кто знает, может, они понимают каждое мое слово, но я не настолько умна, чтобы понять их.
Я снова оглядела деревню. Мне не хотелось возвращаться в дом. У Джоанн спал жар, и несколько часов можно было о ней не беспокоиться, а здесь, на открытом пространстве, я чувствовала себя увереннее. У меня был полный обзор, а не огражденный участок окна, за пределами которого остается неизвестность. Все эти дни я жила в таком страхе, что даже не прошлась по деревне, но сейчас мне стало любопытно. Широ говорил, что нашел старые компьютеры, стоило и мне на них посмотреть.
Я направилась к ближайшему ряду построек и стала заглядывать в домики один за другим, нигде надолго не задерживаясь. Они все были похожи друг на друга, и я не находила в них ничего интересного. Правда, в одном доме мне попалась старая выцветшая фотография. На ней была изображена семья – красивая женщина со смуглой кожей и выразительным взглядом, статный и бледноватый мужчина и ребенок, мальчик, возрастом не больше трех лет. Он улыбался так широко и искренне, что я и сама не смогла сдержать улыбку. На заднем плане я разглядела стену крепости и поняла, что снимок сделали в этой деревне. Интересно, как давно это было и куда эти люди делись потом. Фотография делала это место реальным, живым, а не просто забытой декорацией. Мне стало грустно и неуютно, я оставила снимок на прежнем месте и вышла из домика. У меня появилось ощущение, будто жизнь этой деревни кто-то стер, и от этого стало еще больше не по себе.
Я прошла дальше. Один дом, другой. Посмотрела на щитки с электричеством, нашла старые компьютеры, больше напоминающие пузатые железные коробки, и даже отыскала винный погреб, где пылилось несколько зеленоватых бутылок. Искушению открыть их и скрасить свое одиночество я героически не поддалась.
Зайдя в очередной дом, я сразу подметила некоторые отличия. Он выглядел богаче, чем остальные – изящная мебель, просторные комнаты, среди которых нашлось целых три ванны. Сразу понятно, какие люди могли тут жить. Одна из комнат была заперта, но мне хватило легкого толчка, чтобы сломать ее. Дерево иссохло, стало пористым и хрупким. Из комнаты полился сумрак – и чудовищная вонь затхлого помещения. Прикрыв нос рукой, я вошла внутрь.
Здесь не было ни одного окна, стены прикрывали тонкие узорчатые ткани, стоял массивный стол, несколько деревянных табуретов, истертое кресло и незнакомое мне устройство перед ним. Вытянутая прямоугольная коробка на четырех тонких ножках, а сверху – два круглых щитка с такими же круглыми выемками, расположенными на равном расстоянии друг от друга. Я обошла это устройство и увидела на другом конце коробки большую линзу камеры. Я посмотрела на стену перед устройством – здесь тоже висела ткань, но, в отличие от той, что занавешивала стены, она выглядела плотнее и уголками крепилась к стене.
– Наверное, это подобие диаскопов, – произнесла я вслух, – посмотрим, можешь ли ты еще работать.
Я обнаружила длинный шнур и розетку и воткнула вилку в пазы. Ничего не произошло, а на поверхности самой коробки я не нашла никаких кнопок или рычагов. Мне понадобилось какое-то время, чтобы отыскать маленькую защелку, открывающую заднюю крышку причудливого устройства. Отсюда на меня
