До молитвы у них был час, за который нужно было получить белье и разобрать свои вещи. Ученики заполнили общий зал общинного дома, возбужденно переговариваясь. Сегодня им выдадут белые одеяния и проведут посвящение.

Анна всматривалась в каждое лицо, ища Лену. Она незаметно проверила все комнаты, но дочери нигде не было.

Воспользовавшись всеобщей суетой, Смолина тихо выскользнула в сгустившиеся сумерки. Она порадовалась что белую одежду еще не выдали, иначе весь ее камуфляж пошел бы коту под хвост — Анна сменила надоевшие каблуки на кроссовки и накинула темную куртку. На фоне темнеющего леса и вечно серых скал ее силуэт почти не был виден. Смолина слилась с Хейнясенмаа, призраком растворившись в сумерках. Она вновь была в привычной для себя роли — роли поисковика.

Первым делом Анна осмотрела соседние домики, но Лены нигде не было видно. Оставалось куполообразное здание в центре, видимо, предназначенное для молитв, несколько изящных домов на отшибе — явно для учителей, а не для черни, и огромный ангар под самыми скалами. Тот самый, в котором Смолина заметила курящих людей в первый приезд на остров. Если Дети Рассвета не курят, то кто же тогда в ангаре? Анна решила осмотреть его первым.

Смолина старалась держаться как можно ближе к скалам. На улице почти никого не было, лишь изредка вдалеке проходил кто-нибудь из кураторов, сверкая белыми одеждами. Света на острове было мало — освещены были здания, да несколько гирлянд с лампами уличного освещения было провешено между домами. Новоприбывшим ученикам было запрещено разгуливать по острову, и Смолина опасалась, что ее заметят. Тогда весь план мог полететь к чертям.

Ангар был огромен — наверное, размером с футбольное поле. Анна подобралась вплотную к его стене, изъеденной ржавчиной. Насколько она могла видеть, внутрь вел всего один вход, у которого в полумраке постоянно мелькали огоньки сигарет. Если здесь всего тысяча человек — наверняка те, кто на входе, знают в лицо каждого, и она точно вызовет подозрения.

Смолина огляделась, и заметила, что с дальнего торца на землю падают несколько пятен света. Возможно, там были окна.

Она неслышно пробралась к торцу. Окна действительно были, но на высоте больше человеческого роста. Анна огляделась вокруг в поисках какой-нибудь опоры, когда рядом хрустнула ветка. Смолина замерла.

Ее осветил яркий луч фонаря, и из темноты вышел темный силуэт.

Руна 3

«Молвил юный Ёукахайнен:

Ох ты, мать моя родная!

Ведь со мной беда случилась,

Ведь со мной несчастье было,

Не без повода я плачу,

Есть причина для печали!

Век свой слез не осушу я,

Буду жизнь вести в печали:

Ведь сестрицу дорогую,

Дочь твою родную, Айно,

Вяйнямёйнену я отдал.»

Калевала

— Любопытство — не порок, сестра, — послышался голос Сиджы и наставник вышел из тени. — Наверное даже наоборот — если бы не было любопытства, сколько хороших открытий не совершил бы человек!

Он подошел ближе к Анне и улыбнулся.

— Что ты ищешь здесь, сестра?

Смолина замерла. Нужно было срочно что-то придумать.

— Я заметила курящих людей, наставник, — смиренно ответила Анна. — Но ведь курение запрещено!

— Ты наблюдательна! — кивнул Сиджа. — Видишь ли, мы осуждаем пороки, это так. В своих мечтах мы видим мир без ядов, которыми человек привык отравлять себя — заметь, в том числе под ядом я имею в виду негативные мысли. К сожалению, мы не всесильны, и собственных ресурсов не всегда хватает. Нам приходится использовать труд наемных работников, привозимых с материка. Конечно, мы стараемся влиять на них, но, в то же время, мы за свободу воли — потому что так велит учение Светорожденного. Путь к свету — дело добровольное.

Сиджа взял Анну под локоть и не спеша повел ее ко входу в ангар. Дверной проем приближался, словно распахнутая пасть притаившегося в засаде зверя.

— Сейчас к нам прибыло столько новых послушников, что мы надеемся перестать использовать вольнонаемных рабочих, — он остановился и посмотрел на Анну. — Теперь у нас достаточно сил, чтобы самостоятельно обеспечивать себя всем необходимым. Пойдем, я покажу тебе.

У входа курил молодой парень. Анна внимательно осмотрела его. Он был совершенно спокоен и вежливо поздоровался с ними. Если это и был раб — то рабство его явно не смущало.

— Люди здесь трудятся над благим делом, — словно прочитав ее мысли сказал Сиджа. — Поэтому они довольны.

Они вошли в ангар. Под огромной выгнутой крышей располагались теплицы с огородами. Всюду сновали люди — кто-то носил воду для полива, кто-то удобрения.

— Здесь мы выращиваем еду. Эти теплицы хорошо обогреваются и способны приносить урожай несколько раз в год. Благодаря этому мы можем прокормить себя самостоятельно, — он внимательно посмотрел на Смолину. — Когда мир будет гореть в огне — мы будем полностью автономны.

Они еще походили по ангару, и Смолина поняла две вещи: здесь нет ни рабов, ни Лены.

Когда они уже вышли из ангара и направлялись к центру острова, было уже совсем темно. Над головами раскинулся купол бескрайнего неба, в лесу негромко шептались сосны.

— Сиджа, вы сказали — мир будет гореть в огне? Что это значит?

Сиджа внимательно посмотрел на Анну.

— Что ты знаешь о Светорожденном сестра?

— Не много. Я знаю, что он ведет людей к свету.

Сиджа удовлетворенно кивнул.

— И ты не читала его пророчества? — Анна пожала плечами. Сиджа остановился. — Почему ты решила прийти к нему?

— Я увидела объявление на остановке. У меня была непростая ситуация в семье… Я решила — это знак.

— Я вижу, что ты не открываешься полностью, — Сиджа проницательно смотрел на Анну. — Что ты скрываешь, сестра Мария?

Смолина потупилась.

— Мне нечего от вас скрывать, наставник.

Сиджа аккуратно дотронулся до ее руки.

— Когда ты откроешься свету полностью, он заполнит тебя и вытеснит всю боль.