двенадцати и, похоже, — молодая девчонка. Рядом с телегой на земле лежал мешок. Тут из телеги скинули человека в летном комбезе, и я понял, то, что принял за мешок, было еще одним летуном. Девчонка рванулась к упавшему, но стоящий рядом урод засветил ей по башке, и она опять вскрикнула. Та-а-ак… Вроде становится понятно, что к чему. Похоже дед с ребятишками нашли наших летчиков, скорее всего, со сбитого бомбовоза. С истребителей по двое в одно место вряд ли падать будут. М-да… нашли они их и куда-то вывезти хотели, а тут нарвались на ОУНовцев. И вышел у них конфликт нешуточный — у деда вся борода в крови. Угу… Судя по грубому дерганью пленных, пинкам и затрещинам, летунов в самом лучшем случае сдадут немцам, а деда с пацаном пришьют. Ну и пацанку тоже, конечно, только сначала позабавятся — вон как мордатый ее уже лапает. Задумчиво разглядывая открывшуюся картину, соображал — ну и какие теперь будут наши действия? Если учесть, что на захваченных людей вылезли посмотреть все — бандитов на хуторе тринадцать человек. То есть двенадцать и какой-то шибздик. Но шустрый шибздик — пацану уже раза два по морде съездил.

— Командир, будем их валить?

Леха с надеждой смотрел на меня. Валить — это, конечно, хорошо… Но если всех спасать, то семи жизней не хватит. Тем более что мы назад с хорошей вестью возвращаемся. Нашли-таки, где и как немцы с нашего участка технику перебрасывают. Они новую ветку проложили. С понтом, для того чтобы доски с лесопилки вывозить. Только вот ночами вместо дров танки грузят на платформы и брусом их маскируют. Мы до самой узловой проследили движение этих платформ. А потом они куда-то на север уходят. Куда именно, точно не сказал ни солдат охранник, ни даже помощник коменданта станции. Сказал только, что до Прилук это точно, а дальше он не знает. И я ему верю — кололи жестко, и зам коменданта уже не столько живым остаться хотел, сколько о быстрой смерти мечтал. Так что из-за каких-то вшивых националистов такими сведениями рисковать не хотелось. Хотя, с другой стороны… нападения они не ждут и, если быстро сработать, то и дернуться не успеют. А куда мы отбитых девать будем? С собой же не потащишь?.. Но с другой стороны, ведь старик их куда-то вез?

— Илья, они летчиков опять на телегу грузят.

Действительно, слабо шевелящиеся тушки летунов закидывали обратно в телегу, и основной мельниковец давал ЦУ троим мужикам, столпившимся возле него. Ага, похоже, в конвое поедут трое. Ладно, решено, на хрена мы спрашивается вообще воюем, если даже своих людей от какой-то мрази защитить не можем? И разведданные не пострадают, потому что в нашей способности справиться с десятком бандитов не сомневался. Повернувшись к остальным, сказал:

— Так, работаем тихо. Игорь, Бахыт, — я кивнул нашим снайперу и следопыту, — ваши те трое, что повезут летчиков. Потом подтягивайтесь к сараю с поломанной дверью. Мы с Пучковым будем зачищать с другой стороны. Глушители оденьте и разбегаемся.

Глушаки у нас были на пистолеты и на СВТ Игоря Сазонова. Так что действовать будем без автоматического оружия. Ну, во всяком случае, до первого выстрела с их стороны. Шуметь я не хотел, опасаясь того, мало ли кто поблизости шарахается.

Пока мы с Лехой кружным путем подбирались к колодцу, телега с летчиками и охраной двинула в путь. Ну, теперь подождем, пока она отъедет подальше, и приступим, а пока здесь, в лопухах, полежим. Националисты тем временем пинками погнали пленных в хату, откуда выходил их командир. Пятеро, в том числе и главный, зашли туда же. Видно, допрашивать будут. Еще трое пошли в соседний дом. Шибздик стал распрягать лошадь, ведя беседу с последним оставшимся. Разговаривали на какой-то дикой смеси украинских, польских и немецких слов. Я такой суржик уже слышал — еще в своем времени. На западе Украины так разговаривают. В Галиции да во Львове. От нормального украинского он отличается так же, как русский от молдавского. Интересно — как здесь эти западенцы оказались? Далековато от своих мест забрались. Когда первый раз, на совещании, рассказывали о том, что нам будут противостоять, помимо немцев, румын и прочей швали, еще и украинские националисты — я не удивился. Кто такие бандеровцы — знал хорошо. Но вот выяснилось, что они вовсе не бандеровцы! Всю эту шушеру возглавляли Мельник и Бульба-Боровец! А когда я поинтересовался, куда же делся самостийный Степан, Колычев с уважением посмотрел на меня и объяснил, что сторонники Степана Бандеры, сидящего в концлагере, сейчас ведут непримиримую борьбу с мельниковцами, и похвалил за мою заинтересованность в теперешних украинских реалиях. Благодарность вообще-то была совершенно незаслуженной. Я про этих Бульб вместе с Боровцами вообще никогда не слышал. Так что в очередной раз осталось только сожалеть, что не исторический факультет в свое время закончил. Пользы было бы гораздо больше.

Ага! Возле сарая шевельнулась трава и появилась Бахина физиономия. Ну, приступим к веселью! Шибздик закончил возиться с лошадью и, смеясь, хвастался, как он ловко мордовал пацаненка. Хотя и самому на вид было лет пятнадцать, не больше. Ну да если взял оружие — ребенком уже считаться не можешь. Пленного парнишку они бы точно не пощадили, и теперь, указав Лехе на цель, я тоже взял крысеныша на прицел. Пук! Пук! Как там, в виденном мной плакате было написано — снайпер бьет издалека, но всегда наверняка! Мы, правда, били всего с тридцати шагов, но то, что наверняка, — это точно. Показав Абаеву на соседний дом и выставив три пальца, дал отмашку. Кивнув, он скользнул к крыльцу. Мы же подскочили к командирской хате. Я к двери, а Пучков к дальнему окну. Постоял, прислушиваясь… Тихо, только из-за двери бубнеж доносится да звуки затрещин. Похоже, паны уже вовсю приступили к допросу пленных. Желательно, конечно, чтобы все они в одной комнате были, но тут уж — как получится. Быстро достав гранату, выкрутил запал и, отломав взрыватель, вкрутил его обратно. Вытащив кольцо, взял в одну руку пистолет, в другую гранату и, выдохнув, спокойно и без криков открыл дверь. Сделав два быстрых шага по сенцам, вошел в комнату. За столом сидел командир и еще один мужик. В углу на лавке — пацанчик с разбитой физиономией. Длинный хлопец держал за шиворот старика, а