Первое время и барона дель Корро донимал визитами Ленсор, рассматривая растущие стада породистого скота и ткацкий цех, и обсуждая возможные доходы. Но барон, с полного одобрения мадам Летиции, так часто стал отправлять навстречу «родне» лакея и сообщать, что болен и не принимает гостей…

Довольно быстро до барона Ленсора дошло, что мотать карету и коней практически бесполезно. Так что все свелось, в конце концов, к осеннему официальному визиту в Корро. За много лет эта «родня» успела усвоить, что хороший прием будет их ждать только и исключительно в день свадьбы барона дель Корро.

А мадам Летиция цвела и царствовала в своем собственном маленьком поместье. С небольшой помощью баронета завела хорошее молочное хозяйство. Ежегодно весной приезжала помощь из города на посадку огорода, слуги были вежливы и почтительны.

Для нее оказалось несколько неожиданным узнать, что не обязательны в семье бесконечные разговоры о деньгах и вынужденной экономии. Что можно потратить личные средства на какую-то глупую дамскую мелочь, и никто не будет осуждать и морщиться. Напротив, и муж, и его дети обязательно скажут комплимент и порадуются за нее.

Что невестка, баронетта Мари, советуется с ней по поводу, например, красителей для шерсти или породы скота совершенно серьезно, а не из вежливости. И принимает во внимание все ее возражения.

Разумеется, иногда дамы немного спорили. Например, баронетта Мари с большим трудом восприняла идею закреплять краску на ткани овечьей мочой. Однако, убедившись лично, что этот прием прекрасно работает, поморщила нос от запаха, но искренне поблагодарила мадам Летицию. И это тоже было неожиданно приятно. В прошлой жизни баронесса очень редко получала благодарность.

Но самым большим счастьем мадам Летиции казалась помощь мужа. Это было неожиданно и удивительно, но ее Болли искренне интересовался всеми ее хлопотами, с удовольствием слушал о маленьких удачах или неприятностях в ткацкой мастерской и охотно взял на себя досмотр за скотиной.

Даже завел какой-то непонятный список скрещивания лучших производителей и довольно часто отправлялся в карете проверить, как ухаживают за живностью. Вести одно дело на двоих с мужем оказалось необычайно увлекательно! А еще Болли никогда не жалел времени на прогулку с женой, не отговаривался делами и даже лично вязал жене чулки. По утрам Летиция обязательно возносила благодарность Маас милосердной.

Тем более, что уже на второй год мастерская дала небольшой доход, и баронетта Мари совершенно серьезно разделила выручку на четверых! И Болли даже не подумал претендовать на ее, Летиции, долю! Напротив, спустил на два новых платья весь свой заработок.

Каждый раз, вспоминая об этом, мадам Летиция ощущала комок в горле – так ее трогала эта щедрость. Конечно, муж потратил не последние деньги, но все же…

МАРИ

Сегодня я рассердилась на Люси. В конце концов, девице уже тринадцать лет! Пора бы понимать, что драка – не способ решения проблемы! Через четыре дня юбилей отца, приедут гости, а у нее синяк под глазом!

-- Как ты будешь поздравлять дедушку в таком виде?

-- Ай, мама! Я же не виновата, что Верт такой… Такой противный!

На самом деле вовсе Верт не противный. Уж это-то я вижу прекрасно. Просто он нравится Люси, и она изо всех сил старается обратить на себя его внимание. Пожалуй, стоит поговорить с ней об этом.

Она хорошеет не по дням, а по часам. Я вижу, как по капле наливается женской силой ее тело, как исчезает подростковая угловатость, как грациозно она двигается. Хотя иногда ребячество еще берет верх, как вот сегодня, например.

Я совсем не против, чтобы Верт бывал у нас в доме – он один из самых толковых учеников Оскара. Ему уже почти шестнадцать лет, он хорошего рода, здесь не будет проблем. Он очень славный юноша, сообразительный и вежливый, да и родители его – вполне себе приятные соседи. Они даже уже приезжали и аккуратно намекали Оскару на брачный договор, чем вызвали у него шок.

Оскар, к чести его, даже никого не убил.

Сама мысль, что на его малышку кто-то осмелился посмотреть, как на будущую женщину, была для него непереносима. Тем не менее, он поблагодарил графа за предложение, но ответил, что его дочь будет вольна в выборе партии. Чем и шокировал пожилого графа дель Керца.

Так что все было взаимно!

Вечером Оскар раздраженно пересказывал мне эту беседу.

-- Представляешь?!

-- Представляю, дорогой, – успокаивающе улыбнулась я. – Олла тоже будет в ужасе. Так что пока не нужно ее пугать, договорились?

-- Ха! Да она первая догадалась, откуда ветер дует! Она мне сразу, еще только карета их во двор въехала, сказала, что они с дурными вестями.

-- С ума сойти! Она-то как узнала?!

-- Говорит, почуяла. Ты же знаешь, она всех любит, но Люси – точно ее слабость.

Когда графиня Мирна дель Керц, мать Верта, перед отбытием аккуратно намекнула мне, что Верт, хоть и не наследник рода, по достижении совершеннолетия получит титул вежливости и довольно приличный земельный надел, к которому прилагаются еще и два торговых судна, я с трудом нацепила на лицо дружелюбную улыбку.

Никаких договорных браков! За то время, пока жених с невестой дозреют до свадьбы, они могут еще сто раз поменять предмет воздыхания. А разрыв таких отношений чреват большими неприятностями.

Кстати, не мешает выяснить, откуда у дочери это «украшение». Неужели Верт ее ударил?! Да ну, это полная глупость!

-- Нет, мама… -- нехотя проговорила Люси. – Он вообще слабак и драться не умеет. Только отходит от меня все время, чтобы я не стукнула! Я просто споткнулась…

-- И что? Ты упала глазом на его кулак? Люси! Не хитри, а рассказывай, все как есть. Я прекрасно знаю, как Верт умеет драться -- твой папа сам обучал его.

Вытянуть правду было сложно. Эта забияка действительно споткнулась, а когда Верт кинулся ей на помощь, ухитрилась оттолкнуть его так, что он и сам уселся на солому. Ну а следом снова повалилась она, приложившись глазом об его колено. Чем и деморализовала его окончательно: он даже поклялся ей именем Маруна Одноглазого, что не расскажет Оскару о причине конфликта.

-- Люси! Если я еще раз узнаю, что ты пыталась прокатиться на папином Буцефале, я тебя лично выпорю, так и знай! А если бы Верта не оказалось рядом?! Иди к себе в комнату – ты