Вскоре Фан Му уже не мог бежать и, задыхаясь, прислонился спиной к одному из памятников. Все его тело словно застыло в ледяной глыбе.

Некоторые из них – товарищи по оружию, другие – враги.

Смерть – это необязательно облегчение, а вот жизнь – определенно пытка. Однако некоторые люди существуют, чтобы предотвратить более жестокие смерти.

Фан Му выпрямился и посмотрел на надгробия, слегка вырисовывавшиеся в темноте.

«Когда-нибудь я присоединюсь к вам, но не сейчас. Сегодня же вечером, независимо от того, были ли вы мне товарищами или врагами, пожалуйста, помогите…»

Фан Му постепенно успокоился, вытер со лба пот и поправил очки, чувствуя, что его нижнее белье промокло насквозь и холодит тело. Он отошел от надгробия, к которому прислонился, и повернулся, попутно освещая имя владельца фонариком.

Его глаза вмиг расширились.

Надгробный камень украшало лицо самого Фан Му.

* * *

Кровь, которая только-только начала течь, вмиг застыла. Фан Му остолбенело смотрел на другого себя на надгробии, а в голове у него было совершенно пусто.

«Я уже мертв или же умер в твоем сердце?

Почему ты так ненавидишь меня, что проклинаешь подобным образом?

Неужели хочешь, чтобы я не знал покоя ни при жизни, ни после смерти? Неужели ты…»

Фан Му резко обернулся. И действительно, прямо напротив него находилось надгробие Сунь Пу.

Он отступил на два шага и сразу же заметил разницу: его собственное было на десять сантиметров ниже, чем у Сунь Пу.

«Преклонись и принеси извинения».

Фан Му внезапно рассмеялся, и смех его становился все громче. Он прислонился к своему надгробию и через несколько секунд смех резко оборвался. Он поднял голову с еле заметной улыбкой на лице, но взгляд его стал свирепым и жестоким.

– Выходи. Я знаю, что ты здесь. – Фан Му опустил руку, и свет фонарика упал к его ногам, образовав привлекающее внимание яркое пятно.

Вокруг стояла мертвая тишина, только в ветвях сосен и кипарисов гулял усиливающийся холодный ветер, словно в воздухе кто-то кричал и плакал.

– Я знаю, что ты хочешь сделать. – Фан Му достал портсигар, прикурил, глубоко вдохнул и медленно выдохнул. – Оставляя на местах убийств Цзян Я номера тех самых дел, ты хотела рассказать всем, что все связанное с Сунь Пу нельзя отменить, не так ли?

Бледно-голубой дым, завиваясь, поднимался и рассеивался порывами ветра, настолько сильными, что исчезал бесследно в мгновение ока.

– Он того не стоит. Он подонок, трус и узколобый нарцисс с манией величия. – Фан Му, казалось, совсем забыл, где находится, и продолжал говорить с пустотой перед собой. Тон его оставался спокойным, но решительным. – Я могу с уверенностью сказать тебе, что из всех демонов, которых я поймал своими руками, он наихудший. Он только и мог, что подражать. Даже изнасиловал невинную девочку, чтобы идеально повторить чужое преступление. Разве тебе самой не противно было с ним встречаться?

Снежинки становились все больше, они кружились, застилая небо, и почему-то походили на ритуальные деньги, провожающие в последний путь.

– Ты выбрала для меня неплохое надгробие, крепкое и прочное. Когда умру, надеюсь, меня похоронят здесь. – Фан Му постучал фонариком по камню рядом с собой, и этот звук прозвучал необычайно громко в снежной ночи. – Только не надейся, что я буду извиняться перед ним. Он этого не заслуживает. Даже на том свете я не пощажу его.

Фан Му отбросил окурок и внезапно повысил голос:

– Знаешь что? Дыра в его голове – это самое приятное, что я когда-либо делал за свои тридцать с небольшим лет!

Не успел он закончить фразу, как за спиной раздался порыв ветра.

Инстинктивно опустив голову, полицейский почувствовал, как над головой пронесся тяжелый предмет. И хотя Фан Му двигался достаточно быстро, правая часть головы все же была сильно задета.

Боли не было, просто голова на долю секунды онемела, а мозг словно потерял способность мыслить. Фан Му слегка пошатнулся, резко повернулся и осветил фонариком пространство перед собой.

Свет ослепил противницу, и поднятый ею предмет, похожий на палку, взметнулся, задев кончик носа профайлера, пронесся мимо, врезавшись в ближайшее надгробие.

И хотя она тут же спряталась в роще позади, Фан Му прекрасно разглядел ее: плохо сидящий черный плащ, большие кеды, длинные волосы, бледное лицо, кроваво-красные глаза. В руке она держала толстый кусок дерева.

И вправду Вэй Вэй.

По голове текла теплая жидкость; Фан Му провел по ней рукой, и пальцы стали липкими. На холодном ветру в нос ударил сладковатый запах крови. Он пошатнулся, вытер руку о штаны и произнес:

– Неплохо! А ты намного сильнее этого ублюдка Сунь Пу, который не смог прикончить меня даже из пистолета…

– Заткнись! – раздался истерический голос. – Не смей так говорить о нем! Не смей!

– Ничего личного, это объективная оценка, – улыбнулся Фан Му. – Может, выйдешь и мы поговорим?

В роще воцарилась тишина.

– Где взяла обувь и одежду? – Подумав, Фан Му добавил: – Из той большой коробки в кладовке, верно?

Вэй Вэй по-прежнему молчала. Были видны лишь слегка покачивающиеся ветви и слышен слабый хруст сухой ветки, на которую наступили.

Фан Му прошелся фонариком по деревьям, но в тусклом свете не смог разглядеть даже силуэт, зато увидел, что за рощей – огромная пустота. Шум ветра на просторной долине внезапно усилился, как будто в воздухе витало и всхлипывало бесчисленное множество демонов.

Фан Му вдруг понял, что здесь уже конец кладбища, а за деревьями притаился обрыв. Если б Вэй Вэй захотела выбраться отсюда, ей пришлось бы либо прыгать вниз, либо перейти через небольшой холм и спуститься с горы по западной стороне. Как только она поднимется на холм, Фан Му ее непременно обнаружит. Но был и третий вариант – бежать по дорожке между могилами, где как раз и стоял Фан Му.

Если она решит продолжить противостояние, температура станет серьезным испытанием. Одежда и обувь, украденные из больницы, были легкими, так что в снежной ночи при минус двадцати градусах она точно не продержится долго.

На самом деле деваться ей уже было некуда.

При мысли об этом Фан Му немного расслабился. Однако его собственная ситуация была не лучше. Кровь из раны на голове уже свернулась, но боль накатывала сильными приступами, словно внутри извивалась змея. Ощущения вызывали тошноту и головокружение.

Фан Му медленно отошел к надгробию Сунь Пу, его глаза продолжали наблюдать за рощей, но там, куда доставал свет фонарика, он видел только колышущиеся на ветру ветви и огромную тень.