Отказав своему вождю, Хибинская Ведьма обрекла свою наследницу на преследование горных некромантов. Недаром она так пронзительно посмотрела на меня перед тем, как вырвать себе сердце. Элеонора снова просила меня защитить её наследницу.

Этим я и занялся.

Рванул к Виринее, пробивая к ней путь, как бульдозер. Некроманты Волота, что встали у меня на пути, не смогли сдержать напор сидарха. Я и так слишком долго себя сдерживал. Пришла пора показать силу шестого ранга.

Мои мечи для Дуо-То рубили и резали без пощады, волны эктоплазмы жгли и отшвыривали врагов, а щиты вращались и разрывали на части самых наглых. Я представлял, что убиваю мутантов, только на этот раз монстры выглядели как люди, а не наоборот.

Уже через несколько секунд я был рядом с телом Виринеи, у её костяного трона, а за моей спиной лежали около двух десятков убитых.

Девушка только-только приходила в себя. После того, как мёртвая проекция Хибинской Ведьмы покинула свою наследницу, девушке нужно было время, чтобы снова срастись со своим телом, уже без той силы, что давала ей великая пра-прабабка.

Виринея согнулась и сползла на пол, пытаясь нашарить свой топор, но слабые руки так и не смогли поднять его. Слишком тяжёлым он для неё был.

Наплевав на её оружие, я рывком поднял Виринею с пола, схватил на руки и быстро понёс под прикрытие одной из штурмовых групп.

И тут услышал отчаянный призыв:

— Виринея!

Это был профессор Воронин.

В хаосе мрака про него вообще все забыли. Он только что выбрался из окружения некромантов и прорубал путь к своей племяннице. Теперь ему не нужно было защищать дочь Волота — его клятва была исполнена.

— Дядя! — выкрикнула Виринея. — Дядя!

Она задёргалась в моих руках.

— Алекс! Отпусти меня! Там дядя! Ему нужна помощь! Алекс!

Я и сам понимал, что Воронин в опасности, но не позволил Виринее рисковать, поэтому прижал её крепче к себе и буквально ворвался под защитные купола штурмовой группы.

Пока я спасал Виринею, и пока вокруг творился хаос со штурмом, Волот всё ещё догонял свою злосчастную голову.

Он направился прямиком к Феофану, спрятанным под моим защитным куполом, но на его пути неожиданно встала… Анастасия.

Девушка схватила свой некромантский меч и преградила отцу дорогу.

— Так вот для чего я была нужна тебе, папа? Только для этого?

— Да, только для этого, — безжалостно ответил он.

А потом выставил руку и применил магию крови.

Девушка выронила меч, закашлялась и опустилась на колени, а потом и вовсе рухнула набок и скорчилась на полу. Из её рта вместе с кашлем вырвались брызги крови, на лице снова появились уродливые магические шрамы — их было так много, что они изменили её внешне, будто обожгли всё лицо, от лба до подбородка. Ну а потом полопались и закровоточили…

Анастасия закричала от боли, обхватив лицо ладонями, сквозь её пальцы ещё обильнее потекла кровь.

Волот же просто переступил через девушку и пошёл дальше. Звук кровавого кашля его единственной дочери смешался со звуками его шагов. А она, убрав ладони от обезображенного лица, безотрывно смотрела, как её отец уходит от неё и приближается к Феофану.

Её рука потянулась к упавшему мечу.

Наконец, тот был найден. Из последних сил Анастасия поднялась на ноги вместе с оружием и крикнула отцу в спину:

— Папа!.. Не уходи! Посмотри же на меня!.. Папа! Папочка!..

Он на неё так и не посмотрел.

Махнул рукой — и его дочь снова упала на пол, скорчившись от боли. Волот сразу про неё забыл. Вся его сила обрушилась на мой эктоплазменный купол, защищающий Феофана.

Купол вздрогнул и покрылся трещинами.

Волот приготовился ударить ещё раз, но не успел.

Оставив Виринею под прикрытием бойцов Чекалина, я смог полноценно вступиться уже за Феофана. С моей скоростью сидарха я был рядом с мальчишкой уже через пару секунд. Встал перед Волотом, убрав образ призрака, и держа оба меча наготове.

— Свою голову ты не получишь. Чтобы её получить, тебе придётся убить меня, а ты этого не хочешь. У нас с тобой ещё остались дела. Червоточина ждёт, господин Латынин. Без меня ты в неё не попадёшь. Так что можем идти. Или сейчас, или никогда.

Он бросил взгляд на Феофана под моим треснувшим защитным куполом и хмыкнул.

— Неплохо сработал твой пацан, молодец. Такой же хитрый ублюдок, как ты. Но хочу, чтобы ты знал, Коэд-Дин, что свою голову я всё равно заберу, а уничтожить ты её не сможешь. Как не сможешь долго прятать от меня наследницу Хибинской Ведьмы. Поверь, я до неё доберусь всё равно, и она исполнит клятву, что дала Элеонора. Теперь это её бремя. Ты не сможешь защитить девчонку — нас слишком много, а ты один…

Внезапно в шуме битвы и штурма я услышал отчаянный выкрик:

— Дядя! Дядя! Обернись!!! Дядя! Прошу тебя!

Кричала Виринея.

И такого отчаяния в её голосе мне не приходилось слышать никогда.

Я бросил быстрый взгляд в её сторону — туда, где оставил девушку под прикрытием бойцов Чекалина. Виринею держали двое военных, а она рвалась навстречу своему дяде. Тот практически добрался до неё.

Только он не видел, что за его спиной появилась графиня Соломина.

В её руке блестела игла — точно такая же, какой пытались убить меня и Латынина. Но если тогда всё это было лишь спектаклем, то сейчас Соломина вытащила иглу, чтобы убивать по-настоящему.

Одним отточенным движением она всадила иглу Воронину прямо в затылок.

Тот дёрнулся и замер. Посмотрел на племянницу…

Его меч выскользнул из ладони, а потом и сам профессор рухнул, как подкошенный, к ногам своей убийцы.

— ДЯДЯ! — завопила Виринея в истерике. — ДЯДЯ!

Её голос стал настолько жутким — глубоким и оглушающим, как из преисподней — что мурашки пронеслись по спине. И если раньше можно было сослаться на поддержку Хибинской Ведьмы, то теперь это был голос самой Виринеи.

Самый настоящий ведьминский голос.

Гнев и боль вызвали прилив невероятных сил.

Бойцы Чекалина отлетели от девушки в стороны, защитные купола взорвались в хлопья рваного тумана, и Виринея вышла вперёд. Вокруг неё заискрилось. Мрак Эреба потоком устремился вверх, будто хрупкая девушка умудрилась разверзнуть адские глубины у всех над головами, прямо на потолке.

Волосы Виринеи снова подёрнуло темнотой. Нелепое розовое платье покрылось чёрными пятнами и наполовину