— Ты что специально? — зашипела я.

— Вот больше делать мне нечего, как ковырять в твоём носу!

— Какой же ты стал невыносимый! Надеюсь, как вернёмся в лес, ты снова станешь собой!

— Надейся.

Щёлкнул выключатель, и над головами зажглись несколько лампочек. Перед нами предстало настолько огромное квадратное помещение, что даже дверь на противоположной стороне казалась мне расплывчатой. Вдоль стен шли два ряда каменных столбов с четырьмя шероховатыми гранями, и больше ничего.

— Это и есть хвалёная защитная система? — удивилась я. — Даже нет пары охранников на входе.

— Хм, — Двэйн задумался, — здесь должны были быть волки, дикие ослы и несколько ловушек с ядовитым газом.

— Почему ты так решил?

— Томаззо сам говорил когда-то.

— Когда-то? — недовольно переспросила я. — И давно это когда-то было? К тому же ты так просто поверил ему на слово? Двэйн, ты же никогда никому не доверяешь!

— Его слова звучали как явная ложь, даже слишком, поэтому я решил, что это правда.

— Но что-то здесь всё равно есть, Томаззо не оставил бы свой склад без присмотра. Или… — я неуверенно посмотрела на Двэйна.

— Нет, не оставил бы.

Я снова обратила внимание на дальнюю дверь, теперь от неизвестности стало не по себе.

— Давай поторопимся, Саша и Тима будут ждать, — я заметила лёгкую нервозность во взгляде старшего, он тоже чувствовал скрытую угрозу, исходящую от этих стен.

Мы сделали только шаг, и вдруг приглушённый «дзинь», и ярко-синие клубы дыма начали заполнять помещение.

— Не дыши! Назад!

Я тут же задержала дыхание, мы бросились к двери, но не успели. Дым быстро окружил нас, не давая разглядеть выход. Я упёрлась спиной в стену и вдохнула. Сладковатый запах, не резкий и не раздражающий, от вдоха у меня не помутнело в глазах, не закружилась голова, я не почувствовала ни тошноты, ни слабости. Дым повисел в комнате ещё немного, а потом под всасывающий звук какого-то механизма стал отступать.

И вот всё та же комната, ничего не изменилось; я оглядела свои руки — никаких ожогов, а потом я посмотрела на Двэйна и… не нашла его! Там, где должен был находиться старший, никого не было! Я осталась одна в подвале Томаззо, из которого нельзя выбраться! Но в таком случае, куда делся Двэйн?

— Двэйн! — заорала я.

— Алиса! — голос отозвался прямо с того места, на которое я смотрела.

— Ты… ты здесь? — растерянно спросила я.

— Да, а ты? Ты меня видишь?

— Нет, — мне стало не по себе, — ты стал невидимым?

— Сомневаюсь, протяни руку.

Я неуверенно ощупывала воздух, и в какой-то момент наши ладони соприкоснулись. У меня вырвался вздох облегчения:

— Слава духам, ты здесь!

Двэйн не ответил, только начал перебирать пальцами с моего запястья до локтя, а затем до плеча.

— Я могу всю тебя чувствовать, — заключил он, — значит, дело в зрении или скорее в сознании.

— Иллюзия?

— Вроде того. В Пустоши есть целые заросли растений, которые могут играть с твоим сознанием, мы обходим их стороной. Говорил же, Томаззо — человек оригинальный.

— И что теперь?

— Мы не будем знать, какие ловушки настоящие, а какие нет, а я уверен, ловушки здесь есть.

— Будем обходить всё, — я старалась сохранить спокойствие.

— Да, и не теряй из виду двери.

Мы двигаемся очень медленно, продолжая держаться за руки, и это довольно странно ощущать ладонь того, кого не можешь видеть. Шаг — ожидание, второй — ожидание, первая колонна с моей стороны. Я провожу по ней рукой и ощущаю впадинки и выпуклые линии, словно проступившие вены — настоящее, не иллюзия. Двэйн не видит моих движений, и я говорю ему, что колонна действительно существует. Шаг — остановка, второй — остановка, движемся дальше, страх невольно отступает. А потом раздаётся треск, и я вскидываю голову к потолку: по нему пробегает огромная трещина и как молния рассекает его пополам. Комната сотрясается, я падаю на колени и вскрикиваю, всё дрожит, колонна рядом вибрирует, грохот нарастает.

— Не верь этому! — кричит Двэйн.

Но тут на меня падают первые маленькие обломки и ударяют по голове, и я чувствую их, чувствую боль.

— Двэйн, — мой голос срывается, — это правда, потолок рушится!

Снова грохот, пыль, камни снарядами летят вниз.

— Бежим! — кричит старший.

Позади обрушивается кусок стены, и мы бежим туда, где маячит дверь склада. Сверху летят всё новые и новые обломки, бьют по рукам и лицу, я замечаю, как от локтя к запястью стекает кровь. Всё правда! Треск и грохот, и одна из колонн рушится на пол, мы расцепиляемся, падаем и кашляем от тучи поднятой пыли, она забирается мне в самую глотку, хочет задушить, и страх накрывает ещё сильнее.

— Алиса! — я не успеваю отползти, и огромный обломок бетона валится мне на ноги.

Адская боль пронзает всё тело, я издаю истошный вопль и не могу пошевелиться. Я не могу повернуть голову в сторону раздробленных ног и хочу умереть, только бы не чувствовать этой дикой боли! Я захлёбываюсь слезами и не разбираю криков Двэйна, лишь только собственный нескончаемый вопль.

— Помогите! — ору я и вдруг вновь ощущаю в своей руке ладонь старшего.

Я судорожно хватаюсь за неё, стараясь притянуть Двэйна поближе. Раздаётся новый треск, и сверху летит бетонная глыба. Удар и конец.

Кто-то бьёт по щекам, и я резко прихожу в себя. Сердце колотится как бешеное, лицо в испарине, дышу так часто, что не удаётся сделать нормальный вдох.

— Мои ноги, мои ноги! — я вскакиваю и с удивлением наблюдаю их в целости и сохранности, шевелю одной, другой и снова падаю на спину, пытаясь прийти в себя. Комната в полном порядке, ни обломков, ни трещин.

— Ты цела? — голос Двэйна звучит охрипло, совсем рядом, но я его по-прежнему не вижу.

Ничего не говоря, нащупываю его тело и прижимаюсь к нему со всей силой, старший запускает руку мне в волосы, и я ощущаю его мелкую дрожь. — Всё прошло, прошло, — бормочет он в ухо.

— Почему, — из горла вырывается хрип, говорить ужасно больно, —