– Ну, чё вылупился, чушкан, забыл под кем ходишь? Клок где?! Мне с шестёркой паханской не по масти буровить!

Может, она что-то упустила или напутала, или сам бандит был сегодня не в духе, но он поднял арбалет и хорошенько прицелился.

– Ты чё, по беспределу чешешь, в натуре! – одёрнул сосед арбалетчика. – Динка к крышаку прихиляла. Замочишь – Клок с нас и стрясёт, а я на блудняк не подписывался!

– Не наша печаль к ним в рамсы лезть… – подал голос другой бандит, – пусть Клочара сам с Динамо разруливает!

Стрелок медленно, будто сам ещё для себя не решил, стрелять ли ему, или нет, опустил заряженное оружие. Из окна терминала свистнули, и от входа прибежали гонцы. За баррикадой сразу загоношились. Бензовоз заурчал, жирно задымил трубами и откатился. Ксюша увидела две кучи бандитов, и посреди них проход до самого терминала. Всё это выглядело, как оскаленная крысиная пасть, готовая вцепиться в голый палец, если не сдрейфишь засунуть. Ксюша вспомнила свой кошмар про раздирающих комбинезон бандитов, и нутро у неё похолодело. Но в тот же миг шкала перезагрузки заполнилась и индикаторы в шлеме с мерцанием зажглись. Обе толпы за секунду осыпались мозаикой из жёлтых рамок, но ни одной Явной Угрозы Перуница не уловила.

Бандиты недоверчиво ждали, посмеет ли Динка пройти через строй. «Что я, зря такую дорогу топала, что ли?» – кольнула себя мыслью Ксюша, и на ватных ногах поплелась сквозь толпу. Бандиты собирались у неё назади и шли следом. Дверь в терминал была основательно заколочена пластиковыми щитками и заварена металлической сеткой. И всё равно выбить такую дверь при желании можно, особо не напрягаясь, как и саму баррикаду развалить за два счёта. Куда там до Каланчей, где каждый этаж – крышаковая крепость и от своих, и от чужих, и от всего белого света. Теперь-то Ксюше стало понятно, что Нели имела в виду, мол, Центровые в любой миг могли отшибить рога Взлётным.

Диспетчерская вышка заменяла здесь Каланчу. Должно быть, на последних её этажах жил крышак? Но разве могла она равняться хотя бы самому маленькому небоскрёбу в Центре?

Ксюша открыла дверь и вошла внутрь аэропорта. В зале ожидания царил полнейший бедлам. Подвесной потолок пестрел выщербленными квадратами, под ними тянулись трубы нерабочего отопления, лохматились клочки жёлтого утеплителя и петлями кишок свисали электрические кабеля. По всему потолку спускались длинные прожилины проводов для ламп, но самих ламп давно не было, зато на концах проводов болтались блестящие машинные колпаки и тот самый серебристый металл из скайрена, который Ксюша видела на терминале. При любом порыве залётного ветра, железки на проводах раскачивались и позвякивали друг об друга.

Вдоль стен прислонены выдранные из зала ожидания синие пластиковые кресла для пассажиров. Гофрированные куски металла и шифера служили основой для лежанок, столов и прочей неказистой мебели у бандитов. Всё это точь-в-точь напоминало Котёл, но только просторный, прохладный и светлый, зато такой же заставленный и заваленный разным хламом: пластиковыми ящиками, бутылками, банками, кирпичными подпорками, вёдрами, чурбаками, и печками из металлических бочек, да ещё поделённый на два разных яруса. Второй этаж нависал над остальным залом ожидания, как балкон, и на этом балконе столпилось ещё больше загонщиков, чем волоклось за Ксюшей от самых дверей. Её серебряный комбинезон на фоне бандитов в ветхих куртках, пальто, ватниках и пропитанных грязью ветровках казался единственным ярким пятном.

Загонщики и мизга поплотней скучковались возле нахрапов. Все бандиты стояли с оружием, кто с каким: самопалами, арбалетами, или просто с дубинами, но ни нападать, ни даже целиться в неё не спешили. Сбегать Ксюше всё равно некуда: назади толпа, в зале толпа, наверху толпа, и на лестнице тоже толпа. Принимали Динамо в полном молчании, но все зло и колко таращились на неё, как на невиданную зверюгу, залезшую в чужую нору.

Ксюша остановилась посреди зала перед балконом. По бандитам прошелестел шепоток, как вдруг плечистые хлопцы растолкали мизгу на балконе и к перилам высверлился бандит в рыжей синтетической шубе – настолько лохматой, что сам он казался взъерошенным диким зверем, хотя ростом в крупные хищники никак не уродился.

– Чё за чепухня тут в скафандре? Дин, ты часом район не попутала? Тут не Скиперских Каланча, тута на клык не дают!

Загонщики разом заржали. Одной Ксюше не до поддёвок. Все блатные слова вылетели из головы. Бандитов вокруг неё собралось больше, чем вокруг котловины. И это, по словам Нели, шайка? Какая же тогда полнокровная банда… Надо бы не молчать, отшутиться, желательно попошлее; и народ рассмешить, и самой не унизиться, но Клок слишком лихо её подрезал…

– Скиперские в городе в авторитете, а про Взлётных чёт никто не звонит, – искажённым динамиками голосом заткнула Ксюша весь гогот. – Я все банды в Центре палила, всех пожгла, а вашей под жарку чёт не подвернулось. Чё, Центровые Колечко совсем защемили? Тут сныкались? Ссыте?

Щетинистое лицо Клока вытянулось, даже шуба, казалось, и та встала торчком. Пристяжные потёрли свои пудовые кулачищи.

– Переть до вас – далеко, а ваших в городе – никого, – молола про своё Ксюша. – Вот прикинула: дай скандёхаю и попырюсь хоть, чё за шайка такая на Взлётке обгадилася? А то хвоста ещё кинете, а я Кольцевых видь-видала.

– Ты позырь-позырь, бебики-то мы тебе за раз потушим, – ядовито прошипел Клок. – Фильтруй базар, лярва, когда с Кольцевыми перетираешь. Чё, наскочила на нас? Свала тебе по этой делюге не будет, заломаем и «ой, мама!» прокурещать не успеешь, как по бригадам пойдёшь!

– А ты спустись ко мне раз на раз и повтори, – протрещала через усилители шлема Ксюша. Энергии в поясных аккумуляторах у неё оставалось ещё на пять-шесть таких же мощных ударов, как по машине на тракте. Она нарочно задирала Клока, но тот был не дурней свистанутой вороны и соваться к ней не рискнул.

– Я с теми, у кого бачок на башке, не базарю!

Загонщики весело загудели, и матерные шуточки опять понеслись над Динамо, но крышак всё-таки сдал, и по скисшим мордам нахрапов Ксюша догадывалась, как недовольны бригадиры.

– Ну чё, можно и с глазу на глаз перетереть, – пошла на попятную Ксюша. – Тока с