Даже в Хогвартсе иногда приходится обновлять защиту и она подпитывает магией тысяч учеников и профессоров, колдующих каждый день. А тут живет всего одна семья, — возразила Астория. — Это просто научно невозможно.

— Ну, у старых родов есть секреты, а у очень старых есть давно забытые секреты, — парировал Оред, как-то странно посматривая на Гринграсс. Постепенно, надо сказать, в рамы прибывали люди, отдаленно походящие на Ореда. Скорее всего, старые родственники решили посмотреть на новых гостей.

— Не обо всем про наши семьи мы хотим вспоминать, — добавил кто-то из живых родственников.

Комментарий сопроводился парой хихиканий и даже до этого добродушный Оред изменился в лице и посмотрел на нас с какой-то неприязнью. Я неосознанно почувствовал исходящую ото всех угрозу и нащупал в кармане мощный портал-пробойник, способный выдернуть человека даже из Хогвартса.

— Твои штучки тут не сработают, — заметив мои поползновения, сказал Певерелл. — Но тебе нечего бояться, причинять вред почти племяннику мы ведь не будем?

Оред оглянулся с каким-то оскалом на семью и те, не скрывая сарказма в голосах, стали заверять нас в нашей нерикосновенности. Гринграсс, заметив акцент на слове "племянник", еще сильнее напряглась.

Между тем старый домовик принес чай и пирожные, к которым мы в тишине приступили. Однако, откусив кусочек, Тори скорчилась и посмотрела на начинку небольшого пирожка.

— Трава для зеленой леди, — поклонился, оскалившись, домовик, а все Певереллы, живые и мертвые, рассмеялись.

Я нахмурился и забрал у подруги пирожное. И правда, внутри просто сырая трава. Зеленая, с кусочками белых корней. Подняв глаза я встретился взглядом с Оредом, сидящим и ждущим моих или Ториных дальнейших действий.

— Не будем злоупотреблять гостеприимством уважаемого семейства, — сказал я после непродолжительной дуэли взглядов с Певереллом и поднялся из кресла. Следом за мной встала Гринграсс, а Оред остался сидеть.

Жестом он указал мне на кресло, веселое выражение исчезло с его лица.

— Не думаю, что желаю находиться в доме, где мне не рады, — сообщил я в ответ на его приглашающе-приказывающий жест.

— Сядь, — по гостиной разлилась магия в прямом смысле, а мое шестое чувство чуть не ослепло.

У Тори подогнулись ноги и она упала на колени, некоторым членам семьи тоже стало дурно и даже многие портреты поспешили удалиться в другие рамы. Я же продолжал спокойно стоять, запустив руку в карман, где лежала игральная карта.

Заметив магическим зрением, что Певерелл решил надавить силой, я попробовал метод Дамблдора, собирая магию напрямую из внешнего мира в артефакт, а в данном случае в вырезанную на игральной карте пентаграмму энергоемкого щита. В последний вечер мне удалось доработать пентаграмму так, что она просто отключалась, когда поток магии заканчивался, а не сгорала вместе с поверхностью.

В итоге вокруг меня образовался вакуум магии, а Певерелл только подпитывал мои щиты.

— Если хочешь уйти, уходи, — спрятав наконец свои силы, сказал Оред. — Но девчонку оставь, у нас еще есть дела с ее семьей.

— Или мы сейчас оба уходим, или наши внутренности разлетаются по всему помещению. — Я взял в руку кусочек ткани, а другой схватил за запястье Асторию. — Десять, девять, …

На моменте отсчета пришел черед Ореда напрячься. Мы стояли и смотрели друг на друга: он был уверен, что я блефую, я же молился, чтобы он мне поверил, но продолжал считать.

— ...три, два, один, портус! — все таки дочитал я, а мой голос на последней цифре дал хорошего петуха. Как ни странно, препятствий перемещению не обнаружилось и мы с Тори появились в паре метров от тумбы-портала в школу.

***

— У мальчишки стальные яйца, а ты его оскорбил, — произнес с картины явно пребывающий в ярости Харольд Певерелл, глядя на племянника.

Оред хотел просто закрыть глаза, отключить слух и побыть в тишине, один.

— Теперь он никогда не отнесется к тебе и к нашей семье, как к друзьям и родственникам, — продолжал Харольд. Все родичи уже покинули гостиную, и остались только пара-тройка старых портретов, которых либо не волновало происходящее, либо они были до сих пор могущественнее Харольда и не послушались, когда он всех отправил на выход.

— Тупая твоя башка, ты не видел, что пацан влюблен в Гринграсс? Ну что ты решил проверить? Даже если бы ему не хватило смелости активировать портал, он все равно бы тебя возненавидел сразу за два унижения. Это тебе не лорды и не короли — он всего лишь мальчишка. Решил потешить самомнение? Отлично, больше ты с ним нормально не поговоришь.

Харольд хотел еще что-то добавить, но Оред резко поднялся и, не оборачиваясь, бросил картине вслед:

— Лучше бы ты так своих детей учил.

Это был последний раз, когда Харольда Певерелла видели на картинах в родовом меноре.

Раскрытие предыстории семей Гринграсс и Певерелл будет во второй книге в сюжетной арке Астории.

Глава сорок первая — Эксперименты

Наше посещение родичей осталось совершенно незамеченным как другими учениками, так и профессорами. В целом, если обобщить, то всем было глубоко наплевать, куда запропастились два проблемных студента в пятницу вечером. Более того, по дороге назад мы с Тори обсуждали новые испытания нашего щита, показавшего себя лучше любых ожиданий.

Мало того, что получилось полностью закрыть себя от давления Ореда, от которого даже его домашние под конец валились с ног, так еще и пентаграмма на куске картона выдержала огромное количество проходящей через нее магической энергии, преобразовывая это в щит такой мощности, что смог бы перенаправить сразу под сотню проклятий.

Вообще, именно эта модификация может работать в двух режимах. Первый я использовал против Певерелла; она привязана к человеку и может работать бесконечно долго, пока я поддерживаю поток магии в руны. Роль волшебника тут мала, но важна. А второй режим работы подразумевает отсутствие мага.