Шрифт:
Закладка:
Его взгляд испытующий и изучающий, но я ничего не даю ему в ответ. Мышцы моего лица остаются на месте, когда я отвечаю:
— Разве я уже не в деле?
Ухмылка пересекает лицо Дэна, а при тусклом освещении и пляшущих тенях она кажется зловещей. Я даже не моргаю от этого зрелища.
Я, блядь, гораздо страшнее.
— Даже близко нет, брат.
Я вздергиваю бровь, потягивая свой виски. Когда я бросаю на него ожидающий взгляд, он усмехается.
— Если ты действительно хочешь этого, тебе нужно приобрести фетиш.
— У меня много приобретенных фетишов, — говорю я, добавляя в свой тон немного темноты. Это нетрудно сделать, когда я не лгу. Их фетиш — проливать кровь невинных, а мой — убивать всех, кто это делает.
— Скажи на милость, что это? — спрашивает Дэн, его тон капризен и почти забавен.
Я бесстрастно пожимаю плечами и делаю глоток виски, а другой рукой достаю свой телефон. На экране появляется фотография Даниэллы, девушки, которую я спас пять лет назад.
Она находится в безопасном месте, поскольку, когда я ее спас, она была сиротой, у которой не было дома. Это невинная фотография, на которой она одета в пижаму Барби. Иллюзию создает затравленный взгляд ее глаз и синяки на коже. Фотография была сделана после того, как мы впервые спасли ее. Тогда ей было десять лет, и я обязательно спросил у нее разрешения, прежде чем показать ее кому-либо.
Это первый раз, когда мне пришлось подружиться с педофилами, прежде чем убить их, но я знал, что если я когда-нибудь смогу убедить их, что я такой же, как они, мне нужно будет предъявить доказательства.
И будь я проклят, если покажу случайной девушке из интернета и буду рисковать их безопасностью. По крайней мере, в случае с Даниэллой, это старая фотография, и я могу быть уверен, что с ней ничего не случится.
Передавая ему телефон, я негромко говорю:
— Моя последняя игрушка.
Слова на вкус как чертова смола на моем языке, но я все равно выдавливаю их из себя.
Брови Дэна взлетают на лоб, но на его лице появляется лукавая, счастливая улыбка.
— Ты поделишься?
Я чуть не ломаю ему руку, когда он возвращает мне телефон, его взгляд задерживается на фотографии. Вместо этого я убираю телефон обратно в карман и обнажаю зубы.
— Я ревную.
Он откидывает голову назад, и по помещению эхом разносится громкий смех. Шум комнаты заглушает звук, но в моих ушах он звучит как динамит.
— Понятно, друг мой. А когда они станут слишком старыми?
Я сально улыбаюсь.
— Органы — это хит на черном рынке.
Он усмехается.
— Думаю, тогда ты идеально подойдешь для инициации. Следующая будет через неделю. Тебе интересно?
— Что включает в себя эта инициация?
— Ожидание от тебя потребуются, когда придет время. Но когда все закончится, ты получишь много всего, — просвещает он, кивая в сторону моего спрятанного телефона. Он сверкает дикой улыбкой. — Много, в любой форме, любого размера и пола.
— И это безопасно?
Дэн пожимает плечами.
— У нас был шпион, который сливал видео, но Общество уверено, что они нашли предателя. И эти видео не были замечены. Они были немедленно удалены, как только были загружены.
Ложь. В том конкретном месте, где они были загружены в темной паутине, я установил сигнал. Как только видео было размещено, Джей или я немедленно получали уведомление. У нас было сорок пять секунд, чтобы загрузить его, прежде чем оно было удалено.
Так быстро.
Но у Z было достаточно времени.
Интересно, они считают, что поймали крота. У меня нет возможности проверить это, но это уже неважно.
Там, где раньше был крот, теперь волк.
Я допиваю виски одним глотком, наслаждаясь обжигающим вкусом, когда он проходит по моему горлу. Я снова улыбаюсь ему — своей собственной дикой улыбкой. Я чувствую, как шрамы на моем лице сморщиваются, а демоническое чувство, бурлящее в моем нутре, прорывается наружу, сверкая в моих разноцветных глазах. Он воспринимает это так, как хочет.
— Я в деле.
Глава 33
Манипулятор
Когда в темной комнате вспыхивает свет от телевизора, раздается голос репортера новостей.
— …Убийство четырех правительственных чиновников все еще расследуются. Отчеты о вскрытии были обнародованы, в них говорится о жестоких пытках, которым подвергались мужчины перед смертью.
На экране появляется фоторобот девушки. Это симпатичная девушка, с обычными каштановыми волосами и карими глазами. Самое тревожное — это взгляд ее глаз. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что она явно нестабильна.
Она была той сломанной куклой, которую я видела на ярмарке.
А в тот вечер она была в «Игровом домике Энни». Пряталась в стенах и наблюдала за каждым пришедшим гостем. В какой-то момент она посмотрела на меня и, вероятно, приняла решение, убьет она меня или нет.
Я вздрогнула, осознав, как близко я могла подойти к смерти в ту ночь.
Схватив пульт, я выключаю телевизор и, трясясь, бросаю пульт обратно на диван.
Этот мудак трахнул меня, а потом пошел и убил кучу мужиков с психованной бабой.
Марк, мать его, Зейнбург — один из этих людей, вместе с тремя другими правительственными чиновниками, которых я встретила, стоя в очереди в «Игровой домик Энни». Он сказал, что у него есть дела с психованной цыпочкой, и почему-то то, что он отправится убивать людей, было последним, чего я ожидала.
Глупо. Это то, чем он занимается, Адди. Убивает людей.
Страх и тревога переполняют меня. Я знала, что он убивает людей. Руки Арча, появившиеся на моем пороге, были тому доказательством. Вся его семья была стерта с лица земли…
Я знала, что он убийца. Он признал это. Но почему-то видеть его чудовищные преступления, транслируемые по телевидению в прямом эфире, — это нечто потрясающее. Он убил четырех государственных чиновников.
Это не просто мальчик, играющий в костюмы и пистолеты босса мафии. Арч был незначительным в великой схеме вещей. Но это… это что-то большое.
Марк заслужил это? Безусловно. Но я был в его доме. Я был кем-то на его радаре. И теперь, когда он мертв, что если они придут за мной?
Черт. Ты действительно идиотка, Адди.
Я опираюсь локтями на колени и опускаю голову на руки. Мои мысли выходят из-под контроля.
Какая разница, что это был самый умопомрачительный секс в моей жизни? И, возможно, еще будет. Чувак такой же сумасшедший, как и девушка на экране.
Он убивал раньше, и, очевидно,
