Но строго конфиденциально, чтобы никто из посторонних не услышал. Если есть что по делу, задержитесь. Остальным «Вольно», «разойтись».

Тарас рассказал, что знает, где схрон. Вернее знает местного, который его нашел.

— Вчёра мэни хозяин, Баськи моей отец, казав, що сосед ихний, Стах, в шинке монетой старой заплатив. Срибной. Стара монета, на ней голова. Знайшов, каже, а где упирается. Секретно, говорит. Да вин пьный був, тилькы хи — хи, да ха-ха.

— Так, — майор оживился, — адрес Стаха знаешь?

— Да якый там адрэс. Тута уси на хуторах, без адрэсу. Знаю, дэ живэ, километра два.

Майор посмотрел на часы, — сейчас 13–45. Капитан, возьмите двоих потолковее, с оружием, нет четверых, мало ли. Через 15 минут выступаем.

Сначала заехали в шинок. Шинкарь сразу выдал монету:

— Да заберить. Не знамо куда еи дзевать. Можа и ние срибный.

Сразу было видно, что это очень старая монета. Не большая, с неровными краями. Отчетливо была видна мужская голова с бородой. На обороте колосок и греческие буквы.

На машине добрались быстро. Хозяин, узнав приехавших, заулыбался, перестал копаться в огороде, подошел:

— Что панове, згубить че?

— Спрашивает, не заблудились? — перевел Тарас.

— Давай, ефрейтор, расспроси его про схрон. Скажи, что если покажет, будет иметь награду. Если нет, поедет в тюрьму. Так как все схроны теперь принадлежат победителям, Красной Армии.

Тарас уже бегло тараторил по — польски. Видно было, что Стах перепугался не на шутку. Они разговаривали минут семь.

— Товарищ майор, — Тарас снял пилотку и вытер выступивший от напряжения пот.

Затем поведал историю с монетой. Стах гонял лису, что утащила у него курку. Загнал в лесок, уже далеко от дома, он показал направление рукой. Там он увидел среди сосен на поляне бугры. Оказалось, что это под землей что — то вроде блиндажей. Четыре бугра. В одном дверь, по виду крепкая, с засовами. На двери череп и написано по — немецки. Он прочитал МИНЫ и не полез. В кустах нашел разбитый ящик. Забрал, доски хорошие. Вон он, где дрова сложены. Под ящиком в траве и нашел монету. Она ему не нужна, а шинкарю отдал за самогонку.

Осмотрели ящик. Видимо уронили неудачно, один угол развалился. А так добротный, доски темно-зеленого цвета. Кованные петли для крышки и закрытый висячий замок. Маркировка на немецком, в основном цифры.

Sonderkommando 72–12 unter dem Gauleiter von Polen

— Самого гауляйтера Польши команда, перевел Трубицын.

Ниже был трафарет со свастикой и орлом.

Дороги к тому лесу не было. Дошли пешком по тропе быстро. Место было выбрано правильно. Нет дорог. Вокруг лес. Укрытие — несколько землянок, видимо, соединенных воедино с одним входом.

Вход в схрон был завален ветками. Стах думал там нора лисы.

* * *

— Саперы, вам и карты в руки, — майор присел на пенек, достал папиросы, — проверьте на минирование.

Федор попросил всех отойти на 20 метров, а сам с Афанасием, охотником, начали прочесывать кустик за кустиком, бугорок за бугорком. На подступах мин не было. Оставалось ждать сюрприза за дверью.

Федор присел рядом с майором, закурили.

— Дверь трогать опасно. Наверняка ловушка поставлена. Сделаем хитрее, прокопаем новый вход, в стороне. Проникнем внутрь, а там определимся.

Федор определил место и поставил трех человек копать нору в самую дальнюю землянку. Через час прокопали. Стены не было, сверху только был накат из жердей, укрытый дерном.

Федор послал в проём Афоню Дрёмова и Валерия Кривых. Те взяли фонари и протиснулись в землянку. Через десять минут появился Кривых с противотанковой гранатой в руке.

— Вот, товарищи офицеры, сюрприз. Как Вы сказали, на двери растяжка была. Я чеку вставил на место. Безопасная сейчас. Сейчас замок на двери открою, увидите сколько там добра.

Он быстро покрутил какой — то проволокой в большом висячем замке, что запирал дверной засов. Открыли дверь. Там их ждал Дрёмов. Майор с капитаном прошли по узкому проходу в первую землянку. Слева и справа вдоль стен стояли такие же ящики, но разных размеров. Протиснулись в другие землянки. Везде всё свободное пространство было забито. В дальней землянке, кроме ящиков, стояли еще три плотных брезентовых мешка, опечатанных сургучом.

— Да, без транспорта мы тут долго проковыряемся, — заметил Майор.

— Так мы сейчас у Стаса спросим, как до машины это доставить, — Тарас козырнул и добавил, — Разрешите, товарищ майор, он должен вину загладить! Вон как гнэтся.

Через пять минут проблема была решена. Тарас с «провинившимся» сбегали на хутор и привели лошадь с телегой.

За две ходки вывезли все ящики и погрузили на машину.

— Ефрейтор Билык, переведите задержанному, что за содействие Красной Армии он освобожден. Но, если хоть кому пикнет об операции, то пойдет под военно — полевой трибунал, а хутор будет конфискован.

Стах, услышав «приговор» рухнул на колени, сорвал с головы шапку и долго крестился, уверяя, что будет немым, «як гроб».

Ящики складировали в прилегающем к «казарме» хлеву. Майор сказал, что вскрывать не будут, пока не получат директивы на этот счет. Ефрейтору Кривых, наиболее грамотному из бойцов, капитан решил поручить вести учет собранных ценностей. В схроне они нашли несколько папок с немецкими документами, пачку чистых листов хорошей бумаги и пачку копирки. Жаль, что не было пишущей машинки, чтобы завести свою канцелярию. Листы разграфили, указали дату, место изъятия, вид тары, количество.

— Может печать сделать? — на полном серьезе задал капитану вопрос свежеиспеченный писарь, — а то я могу. Были дела. Из каблука вырежу, как настоящий.

— Нет, Валера. Не уполномочены мы. Еще нагоняя схлопочем. Пиши аккуратно, под копирку в двух экземплярах, страницы нумеруй. Внизу оставь место для подписи майора. Он будет заверять.

Вечером Федор пригласил Трубицына в шинок. Они хорошо посидели, послушали скрипача. От вечера танцев майор отказался:

— Не спеши, капитан, еще дадим гопака. Утром рано поедем на точку. Время поджимает.

5

Усадьба и место вокруг майору Трубицыну понравились. Федор представил его княгине и попросил вести переговоры с хозяйкой, как представителю командования.

Она пригласила их в каминную, внимательно выслушала майора.

— Вы, пан майор, назначены на благородную миссию. Снимаю шляпу перед Вашим руководством, что оно, не смотря на кровавую битву, успевает заниматься еще и таким нужным для человечества делом. Простите, как Вас по имени отчеству?

— Павел Александрович. Но я на службе. Привык к обращению по званию.

— Очень приятно. Я-то не на службе и привыкла обращаться с людьми, как меня учили и воспитали. Итак. Моя усадьба в Вашем, Павел Александрович, распоряжении. Можете занимать конюшню и дальний