— Все, готово. Попробуйте закрыть глаза, и представить, что вы капля крови внутри тела. Найдите боль, словно это что-то инородное, чуждое, и попробуйте вытянуть это на поверхность. Сколько сможете…

Жрец ещё что-то объяснял, но по враз побледневший лицам мужчин, что нага, что Берда, все поняли, что ограничивать они себя не стали. Забирая, сколько могли, без остатка

И по началу, все шло хорошо. Вроде и крови стало меньше, и девушек уже не выгибало от болезненных спазмов и судорог, и даже румянец стал возвращаться на щеки девушек. Мы уже начали с радостью ожидать окончания этого страшного момента, и возможности подойти к Элаиде и Каяне, куда нас не пускали жрец и настоятельница.

Но неожиданно, обе девушки закричали и забились в руках мужчин, что были рядом с ними, и, не смотря на все усилия, облегчить их муки ни у кого не получалось.

Элина сделала несколько шагов вперёд, сосредоточенное выражение лица подсказывало, что она для себя решила что-то очень важное. Знахарка обернулась, улыбнулась мне, Мие и Армунду, словно прощаясь. Дурное предчувствие пережало грудь. Девушка сделала последний решительный шаг, встав так, чтобы образовался равносторонний треугольник, в верхней вершине которого стояла она сама, а в двух оставшихся находились Каяна с мужьями и Элаида с мужем, его братом и Алгрейном. Что-то прошептав, девушка направила руки к Элаиде и Каяне и начала нараспев читать заклинание.

— "Дыхание Целителя"- с благоговением выдохнул в стороне от меня Эрар.

— Что это? — резко обернулась к оборотню я.

— Она отдает за них свой дар и свою жизнь. — Прозвучало громом в моем сердце, набатом, бьющей в виски крови.

Теплое золотое свечение окутывало хрупкую фигурку, худеющую и сереющую на глазах, но искры-золотинки от ее рук, все смелее и быстрее неслись к девушкам.

Хлопок портала в паре шагов от Элины, и на поляну вываливается полуголый Ард, весь в синяках, ссадинах и колотых ранах, бросил всего один взгляд на орка, мечущегося по краю поляну, но почему-то, так и не сумевшего переступить ее границу, словно какая-то преграда не пускала его.

Ард, кажется, все понял сразу. Потому что и мгновения не прошло, как оборотень оказался на коленях перед Ли, вцепился в ее бедра и глядя в ее глаза снизу вверх, попросил.

— Не надо! Не уходи. Надо, возьми у меня. Все, что захочешь и сколько потребуешь, ничего не жаль. Только не уходи. Мое сердце, моя душа, мой зверь, моя жизнь в твоих руках, забирай и владей. Твоя воля — мой закон.

Время, словно остановилось. Как будто из последних сил сдерживало свой собственный бег, давая последний шанс, последнюю возможность.

Слабо улыбнувшись, Элина покачала головой в отрицающем жесте.

— Это не предложение, моя светлая, и не вопрос, — одним движением Ард застегнул возвращенный ему в королевском дворце брачный браслет своего рода на тонком, уже почти просвечивающемся запястье Элины. — Перед ликом богов и смертных, перед жизнью и смертью, я, Ардан Гордаран, объявляю Элину-травницу своей женой и владеющей моим сердцем, с этого момента и до времени последней песни, я клянусь своей кровью, душой и дыханьем, быть защитником и хранителем. Я прошу богов сплести наши жизни до последнего вздоха на пути под Луной.

Пока мы все, остолбенев, слушали разносящиеся громовым раскатом слова, Ард, оказавшийся Арданом, вскочил на ноги, притянул к себе Элину, и, прижав ее лицо к своей груди, так, чтобы её губы оказались напротив кровоточащей раны, сам прокусил проявившимися клыками кожу на шее девушки. И пока длился этот кровавый поцелуй, тело Арда словно растворялось, становясь серебристым туманом, что лентами окутывал тело знахарки, смешивался с золотистыми искрами и опутывал обеих девушек, что сгорали от боли на руках у мужей.

Орк, видя, что происходит, с диким, пробирающим до костей криком отчаянья рванулся на поляну и, в этот раз, смог прорваться, сквозь не пускавшую его до этого преграду. С ревом дикого зверя, он в несколько прыжков оказался у замершей пары оборотней.

Выдирая пучки травы, голыми руками очертил вокруг них круг, обозначил символы, которые я видеть просто не могла. Из ножен на груди вылетел кинжал. Орк уверенным движением распорол обе свои руки от локтя до запястья и обхватил этими руками и Элину, которую обнял со спины, и почти исчезнувшего оборотня, нараспев зачитывая заклинание на незнакомом языке.

— " Язык мёртвого мира. — Прошептала мама, — но если хочешь спасти своих названных, сейчас у тебя единственный шанс"

Услышав эти слова, я подхватила тяжёлые юбки и, как могла быстро, побежала к Элине, даже не вспомнив о преграде, ещё недавно окружавшей поляну. Видимо ее прорвал или уничтожил орк. За спиной шелестели по траве чьи-то шаги.

Добежав, до Элины, я схватилась обеими руками за запястье травницы, краем глаза отмечая, что за вторую руку вцепилась Мия, чьи глаза сияли странным, неестественным светом.

Поняв, что преграды больше нет, бывший король и Эрар тут же оказались возле канцлера, поддерживая и отдавая собственную силу братьям, что вытягивали из-за грани Элаиду.

Эльфы заключили в свои объятья Мию, а барс, услышав тихое "помоги, Каяне", уже вплетал свою энергию в потоки, что лились к Каяне от бывших мужей, жреца и сына.

Неприятное, тянущее изнутри все силы, чувство вдруг исчезло, как только на моей талии сомкнулись горячие руки оборотня.

— Я же берсерк, во мне силы и жизни на десяток. — Ответил вербер, улыбаясь, встретив мой удивленный и вопросительный взгляд. — Справимся.

— Бери, не жалей, наги живучие. — Шепот Гара и черный змеиный хвост, оплетающий ноги.

— Не бойся, вытягивай семью, — мягкое прикосновение, и руки Сида, обхватившие бёдра.

Резкий, шумный выдох, и отец Армунда, встав в середине получившегося треугольника, буквально в двух шагах от нашей, переплетенной объятиями… семьи, резко, словно преодолевая препятствие, направляет руки в стороны, к Элаиде и к Каяне.

Я смотрела, и не могла оторвать взгляда от видимого потока сплетённых сил и энергий, что бурным горным ручьем стремился к притихшим девушкам. Девушкам, что получили такой желанный шанс, и вынуждены были заплатить такой страшной ценой, за попытку его принять.

Золотистые сердечные нотки дара и жизни Элины, плотно оплетенные серебряными нитями силы Арда и прозрачно бирюзовыми, словно морскими, волнами энергии Армунда сливались с бело-зелёными вьюнами жертвенного дара Мии и поддерживающих ее эльфов и свивались с толстенными темными жгутами, цвета древесной коры, непобедимого духа берсерка и жемчужно-стальными силами нагов. И по всему этому потоку проблескивали разряды молний. Моих, с синим отблеском.

Мне казалось, что мы пытаемся напоить своими силами песок, так как уже появилась ломота во всех суставах, усталость накатывала волнами, а видимых результатов все не было. Все, что мы отдавали, уходило, как казалось, в никуда.

Но вот, раздался первый, судорожный, захлебывающийся вздох Каяны, почти следом ему вторит хрип, в котором, с огромным трудом, узнаю голос Элаиды.