Я пошла рядом, торопясь сократить расстояние до Мелиан, чтобы мы могли вместе противостоять тому, что грядет. Мне хотелось надеяться, что это были меченые или какая-то их система безопасности, но озабоченность на ее лице заставляла думать иначе.

Мелиан отдалилась от нас еще на несколько шагов, покачала головой, чтобы мы не следовали за ней, и вытянула руку, останавливая нас. Мы с Кэлумом выполнили приказ и замерли.

Мелиан, посмотрев себе под ноги, наблюдала, как внезапный порыв ветра несет по улице обломки. Затем ее глаза встретились с моими, брови нахмурились в замешательстве.

– У меня хороший сл… – ее слова резко оборвались.

В горле Мелиан булькнуло, из уголков ее рта показалась кровь и стекла по подбородку, когда она посмотрела на свою грудь.

На острие меча, который медленно пронзил насквозь ее грудную клетку и теперь блестел на солнце, орошенный яркой кровью, капающей на землю у ее ног.

Меч исчез из груди так же медленно, как и пронзил ее. А Мелиан рухнула на камни и развалины древнего города. Женский крик разорвал воздух. Как будто банши возвестила о смерти.

Но банши поблизости не было.

Была только я.

37

– Эстрелла! – крикнул Кэлум.

Его голос прорвался сквозь дымку, которая заволокла мое сознание. Стражник Тумана медленно перешагнул через тело Мелиан и направился к нам.

Рука Кэлума снова опустилась мне на плечо, скользнула вниз. Он крепко сжал мне кисть и рванул в сторону.

Улицы Калфолса, по которым мы бежали, оказались далеко не такими пустынными. По тем самым улицам, где мы недавно шли, рыскало множество стражников Тумана. Кэлум подтолкнул меня за угол, и мы понеслись с такой скоростью, какой трудно было ожидать при беге по пересеченной местности. Он бросил мне свой меч, который я умудрилась схватить на бегу.

На нашем пути встал мужчина, и Кэлум, резко отпустив меня, обнажил свой второй меч. В воздухе раздался лязг оружия, а я низко пригнулась и, с размаху ударив противника мечом по ногам, срезала кусок плоти с бедра. Страж пошатнулся и упал на землю.

В голове у меня прозвучала мантра Кэлума. Мой меч превратился в продолжение меня, и я могла использовать его с максимальным преимуществом.

Я всегда думала, что буду колебаться, когда придет время намеренно лишить кого-либо жизни, что моего желания не причинять никому вреда будет достаточно, чтобы удержать меня от действий в сугубо личных интересах. Но все сожаления исчезли, когда я увидела, как Мелиан упала на землю, и ощутила ужас потери, которую Сопротивление понесло с ее смертью. Мы с Кэлумом не хотели составлять ей компанию и отправляться в Пустоту.

Мы постараемся задержаться на этом свете подольше.

Кэлум взялся за следующего стражника Тумана и быстро разделался с ним.

– Беги, Эстрелла! – закричал он, подгоняя меня.

Голос у него был полон паники, когда я остановилась, чтобы подождать его. Но в этом его приказе прозвучало что-то такое, что сковало мои мысли и желания и заставило уйти, хотя мне хотелось остаться и сражаться вместе с ним.

Мы должны были жить вместе. И умереть вместе.

Но мои ноги почему-то неслись по улице, оставляя Кэлума позади, будто я собиралась пожертвовать им, хотя на самом деле это было не так.

Тем не менее я без остановки мчалась по неровной каменистой дороге, перепрыгивая через обломки камня. С разбега заскочила на огромный камень на пути и спрыгнула с него. Пока я летела в воздухе, ноги продолжали бежать, готовясь к приземлению.

Удар пришелся слева и попал мне в шею, сбоку. Он был такой силы, что меня отбросило в другую сторону. Вокруг шеи обвилась железная цепь, впиваясь в кожу и высасывая воздух из легких.

Я упала на бок. Нащупав опору, попыталась подняться на ноги, сжав рукой железо, обмотанное вокруг горла. Гул магии, который обычно пронизывал мою метку, пропал, и не оказалось рядом ни Кэлума, ни Мелиан, ни даже Дженсена.

Когда магия была со мной, я считала, что ее не хочу. Я противилась ей и ее силе. Всю свою жизнь я несла в себе бремя человечности и отвергала жестокость. Но сейчас я обнаружила, что уже привыкла к тихому гулу магии, к нотке чего-то иного внутри себя. Когда я попыталась поднять свое оружие, дыхание у меня сбилось.

Врезавшийся в меч ботинок выбил его у меня из руки, а передо мной выросла мужская фигура. Горло мне сдавили, и, когда легкие перестали работать и я больше не могла дышать, я упала на колени.

Мужчина изо всей силы пнул меня в грудь, я отлетела назад и упала. Он подошел ближе и встал надо мной, склонив голову.

Я посмотрела на него. Он был похож на мальчишек из моей деревни, и выражение его лица было до боли человечным, пока он изучал меня.

– Какая жалость. Они всегда выбирают красивых, – произнес он, поджимая губы и признавая, как досадно ему убивать меня.

Все из-за моего чертова лица.

Я зарычала на него, а он поднял меч над головой, готовясь нанести последний удар. Глядя в лицо смерти, я не могла оторвать глаз от железного клинка его меча и маниакального выражения его юного лица, на котором можно было прочитать уверенность, что он все делает правильно.

Он думал, что моя смерть важна. Что она поможет изменить мир.

Я ждала боли, приготовилась к ней и смирилась с тем, что настал конец моей жизни. Только об одном я сожалела – о том, что Кэлум, вероятно, последует за мной, потому что, объятый яростью, он не сможет сражаться.

– НЕТ! – взревел Кэлум, и от его рева волоски у меня на руках встали дыбом.

Стражник Тумана с размаха опустил клинок, но тот застыл в футе над моей грудью, остановленный импульсом абсолютной силы, захлестнувшим Разрушенный город. Он налетел откуда-то справа от меня, взорвался и отвлек внимание человека, собиравшегося убить меня.

Я проследила за его испуганным взглядом туда, откуда исходила сила, – туда, где Кэлум сражался с другими стражниками Тумана.

Все они уже лежали мертвые у его ног, и Кэлум перешагнул через них не оглянувшись. Он шел вперед так быстро, как только мог, но не бежал, и не обращал внимания на солдат, несущихся ему навстречу, хотя их внимание сосредоточилось исключительно на нем.

По нему волнами катилась магия. Тени вокруг рук слетали с него и опускались на трупы у ног. Я уставилась на его лицо, и меня обуял ужас: из