На следующий день я узнала, что все, что я сделала, было совершенно бессмысленно. Конечно, у меня не было ни сил, ни времени, ни людских ресурсов, чтобы самостоятельно сбывать пойманную рыбу на рынке, но я понадеялась, что сами рыночные механизмы как-то сгладят это, что цены снизятся просто из-за объема поступивших продуктов хотя бы в столице. Но нет, ничего подобного не случилось, рыба досталась перекупщикам, если продукты и подешевели, то незначительно. Торговцы были готовы скорее, чтобы рыба испортилась у них на складах, лишь бы не продавать ее по дешевке, хотя им она досталась практически даром.

Все, что бы я ни делала, было совершенно бесполезно, у меня совершенно опустились руки. Может, Халиф и его мать правы, что не пытаются бороться против системы. Может, я действительно просто наивная дура, выдумываю глупые прожекты, от которых никому нет никакого толка.

Мне вспомнился недавний разговор с Халифом, в котором я пыталась убедить его, что нужно изменить законы водопользования. Нельзя ведь разрешать, чтобы владелец территории, по которой идет река или ручей, имел право просто поставить дамбу и забрать всю воду себе. По халифатскому законодательству вода была общей, а точнее, вся она принадлежала Халифу (то есть государству), но при этом отдельным законом разрешались любые работы с руслами рек. Вроде как этот закон был создан, чтобы хозяева могли создавать оросительные каналы, чинить и чистить русла рек, защищать их от засыпания песком, приносимым из пустыни. На деле же они защищали любые дамбы и гидравлические сооружения.

— Но можно же прописать в законе запрет, чтобы нельзя было опускать уровень реки ниже по ее течению, обязать владельцев открывать затвор дамбы в случае засухи, как в этом году.

— Этот закон был бы бесполезен, ведь никто не сможет притворить его в жизнь. Можно создавать только те законы, работу которых ты можешь обеспечить, иначе в головах людей сложится мнение, что любой закон можно легко нарушить, — пояснил свою позицию Халиф.

В чем-то я, конечно, была с ним согласна, но все же...

— Но можно же нанять людей и обеспечить исполнение закона, следить за использованием воды. Если хочется поднять уровень воды в реке, то нужно укрепить берега магией и поставить дамбу в месте, где она впадает в море, чтобы поднять уровень воды по всему течению и...

— Это слишком дорого для простых городов и деревень, — прервал мои рассуждения Халиф.

— Но вы ведь можете это сделать! Организовать с помощью военных магов, потратить деньги из казны для будущего благополучия...

— Все это слишком сложно. Нужны преданные люди, которые могли бы организовывать и контролировать этот процесс.

— Выгляните на улицу, под стенами столицы лагерь беженцев. Любой из этих людей согласится на такую работу.

— Необразованные крестьяне, — поморщился Халиф пренебрежительно.

— Вы можете дать им образование! Выбрать из них лучших. Они будут преданы вам, ведь вы спасете их от голода!

Но мои рассуждения не нашли понимания у Халифа. Для него обычные люди, крестьяне, были людьми второго сорта, он не видел смысла их обучать, не верил в их преданность, считал, что бедняк, если ему дать власть, начнет грести под себя и брать взятки, а значит толка все равно не выйдет. Никакие мои аргументы и предложения не работали, сталкиваясь с этой логикой сословий. Если в Империи хотя бы произошла Магическая революция... в смысле, война, условно прировнявшая все слои общества по статусу, то в Халифате до такого было далеко. Да и народ не особенно-то рвался к равенству и отмене сословных ограничений. Они были слишком заняты выживанием, а возрождение рабства, на мой взгляд, и вовсе тянуло их назад к регрессу. Но доказать это было совершенно невозможно.

Грустная и обессиленная я сидела в дворцовом саду в одной из дальних скрытых от обычных посетителей беседок, которую подыскала для меня Хенли. Видеть мне никого не хотелось, я чувствовала себя угнетенно.

Вдруг на соседнюю скамейку плюхнулся Ярис, такой же похудевший и осунувшийся, как в последние дни, но с довольным выражением лица:

— Хорошо. Сделал все, что мог. Палаточные городки разбиты, все беженцы в них собраны, больных обследуют маги владыки, люди записываются в списки для распределения помощи, а в засушливые районы отправлены войска. Замотался, но все организовал.

— Войска? — полюбопытствовала я.

— Отряды магов. Кучу времени убил, их натаскивая, совсем в головах у вояк не укладывалось, что даже слабая стихия воды или земли — это лучше, чем ничего, можно делать коллективные заклинания по твоим разработкам. Хорошо бы еще ты осмотрела беженцев, возможно, удастся создать из слабых магов отряды и дать им тем самым работу. Попытаемся возродить те земли, которые не сильно пострадали от засухи и вернуть людей в их дома. Да и удержать на месте тех, кто еще не кинулся в бега.

— Отличная идея, — кивнула я задумчиво. Может, я действительно только и гожусь на придумывание нереалистичных прожектов. — А зачем стихия земли? — тупанула я.

— Чтобы попытаться вылечить те растения, которые были посеяны и еще не окончательно погибли. Может, хоть какой-то урожай удастся собрать, накормить людей.

Я сглотнула пересохшим горлом:

— В лагерях много... умирают?

Ярис помрачнел:

— Есть такое. Из мужчин собрали похоронные команды, хоть какой-то заработок для них. Статистику пока подвести невозможно, еще перепись беженцев не закончена, а они продолжают прибывать.

Я закрыла лицо руками и судорожно задышала, пытаясь сдержать слезы.

— Прости, не надо было тебе об этом рассказывать, — он неуклюже похлопал меня по плечу.

— Ничего, — я покачала головой. — Я ведь сама спросила. — Я собралась с силами и решилась предложить: — я хотела помочь со снабжением лагерей беженцев.

— Дашь свой корабль для поездок в Империю? Это было бы хорошим подспорьем, Халиф выделит денег...

— Нет, я про другое. Я могу наловить рыбы, в ней много полезных веществ. От цинги, конечно, не поможет, но недостаток белка — это ведь тоже проблема.

— Рыбу? — несколько растерялся Ярис. — Она же быстро портится, не потравились бы...

— Нужно подготовить сразу людей для разделки и быстро ее обработать, — продолжила я свою мысль.