и его ближайший соратник Николай Рыжков эти документы подписали. Тем не менее, по словам Горбачева, увидев, куда развернулась эта кампания, они быстро стали выправлять ситуацию.

Уже 17 июля ЦК КПСС и Совмин приняли постановление, расширяющее права торговли и потребительской кооперации, а 14 августа постановлением Совмина СССР при местных советах было разрешено организовывать кооперативы по сбору и переработки первичного сырья (например, грибов и ягод), что уже позволило начать легализацию частной инициативы под видом кооперативной[1166].

19 ноября 1986 года был принят закон «Об индивидуальной трудовой деятельности», легализовавший (с мая 1987-го) мелкое частное предпринимательство в рамках кооперативов. Хотя в нем запрещался наемный труд, но сотрудников можно было оформлять в качестве членов кооператива[1167]. 5 февраля 1987 года вышло постановление Совмина СССР № 162 «О создании кооперативов по производству товаров народного потребления», которое развивало предыдущие постановления[1168].

Кооператоры быстро приобрели покровительство первых лиц. Павлов приводит в этом отношении показательный эпизод, когда на заседании Политбюро, где рассматривался проект закона о кооперации, Шеварднадзе (в первую очередь) и Яковлев надавили на министра финансов Бориса Гостева, чтобы тот отказался от предполагаемого налогообложения кооператоров. Идея была в том, чтобы как минимум на год освободить их от всех налогов. Аналогичным образом на заседании Совета министров СССР, где рассматривался этот вопрос, выступили академические специалисты (Павел Бунич, Владимир Тихонов и другие). В результате год Минфин брал с кооператоров только 3 % от прибыли, что, по мнению Павлова, позволило теневым предпринимателям легализовать все свои незаконно заработанные капиталы, просто получив свидетельство о том, что они занимаются одним из видов бизнеса, и заплатив такой небольшой процент[1169].

Закон «О кооперации в СССР» был принят 26 мая 1986 года (и до конца СССР неоднократно изменялся). В первом параграфе (пункт 5) было зафиксировано:

«Деятельность кооперативов, высокая производительность труда и система его оплаты призваны стимулировать развитие экономического соревнования, конкуренцию на рынке товаров, работ и услуг как между кооперативами, так и кооперативов с государственными предприятиями и организациями, способствовать всемерному повышению эффективности хозяйствования». Важным было утверждение в начале статьи 3: «Кооператив вправе заниматься любыми видами деятельности, за исключением запрещенных законодательными актами Союза ССР, союзных и автономных республик».

В экономическом разделе речи Горбачева 1986 года абзац о кооперации все же находился далеко не на самом почетном месте. Он был помещен в последней части третьего раздела, посвященного управлению экономикой, который шел за более важными темами — усилением инвестиций в машиностроение (ускорением) и реформой АПК. И звучал так:

Исходя из требований жизни, надо по-новому взглянуть на некоторые теоретические представления и концепции. Это относится к таким крупным проблемам, как взаимодействие производительных сил и производственных отношений, социалистическая собственность и экономические формы ее реализации, товарно-денежные отношения, сочетание централизма и самостоятельности хозяйственных организаций и другие[1170].

Далее эти тезисы развивались подробнее. Из них, в частности, можно было узнать, что Горбачев предлагает не только развивать самостоятельность предприятий (об этом много говорилось в докладе), но и сделать их, а не министерства настоящими собственниками своего имущества. В том числе они должны были обладать правом реализовывать часть продукции (и отходов своего производства) напрямую населению, хотя это предполагалось разрешить лишь в некоторых сферах (производство продуктов питания, жилищное и дачное строительство, торговля и бытовое обслуживание).

Проговаривание в докладе этих тезисов сделало возможным дальнейшее развитие законодательной базы, меняющей ситуацию на деле, а не на словах. В первую очередь это касалось закона «О государственном предприятии», идея которого была предложена, по словам Можина, в его записке Горбачеву в марте 1986 года, получила поддержку и была передана на реализацию правительству[1171]. Однако фактически он обсуждался еще больше года — на январском (27–28 января) и июньском (25 июня) пленумах ЦК КПСС 1987 года, причем последний так и назывался — «О коренной перестройке управления экономикой». И только после него — 30 июня 1987 года — Верховным Советом СССР был принят закон «О государственном предприятии (объединении)»[1172].

Закон стал самым значимым деянием отдела по вопросам совершенствования управления народным хозяйством аппарата Совета министров СССР под руководством Петра Кацуры. Он был назначен заместителем начальника этого отдела в октябре 1985 года, но вскоре (как говорилось в части 5) сменил начальника отдела, старого сторонника реформирования Игоря Простякова, поскольку более соответствовал взглядам нового председателя Совета министров Николая Рыжкова[1173].

Пришедший с поста заместителя генерального директора Волжского автомобильного завода по экономике и планированию (1969–1985) Кацура с 1950-х годов был ярким сторонником отработки идеи хозрасчета и лоббистом интересов директорского корпуса. Сын директора завода, получивший образование в Москве, он начинал свою карьеру в 1950-е в качестве начальника планово-экономического управления Минского тракторного завода (МТЗ), который возглавлял на тот момент будущий министр автомобильной промышленности СССР (1965–1975) и его личный покровитель Александр Тарасов. Много работал и со следующим директором завода, Николаем Слюньковым, который, как говорилось выше, в перестройку стал секретарем ЦК КПСС по экономике. Еще на МТЗ Кацура стал сотрудничать с прогрессивным советским экономистом академиком Василием Немчиновым (основателем ЦЭМИ; упоминается в частях 1 и 3), избравшим тракторный завод в качестве одной из площадок своих экономических экспериментов. Будучи по приглашению ставшего в 1958 году председателем совнархоза БССР Тарасова заместителем начальника планово-экономического отдела Белорусского совнархоза (1962–1965), он возглавлял там аналитическую группу по разработке того, что он назовет позже «разноообразными бизнес-планами». В начале 1960-х в рамках экономической дискуссии Кацура и Тарасов написали так и не опубликованную статью, в которой сошлись на том, что хотели бы видеть паралельную работу совнархозов и отраслевых министерств. Только функции министерств должны были быть сокращены до управления ведомственной наукой и продвижения новых технологий. Тогда это было новое слово по сравнению с доминировавшей идеей полного отказа от министерств и оппозиционной идеей возвращения к полноценным министерствам сталинского времени[1174].

Тарасов благодаря этому тексту, который, не будучи опубликованным, обсуждался среди лиц, принимавших решения, получил в 1963 году высокое назначение в Москву — зампредом всесоюзного совнархоза. В 1965 году Кацура был приглашен Тарасовым в Москву на позицию заместителя начальника планово-экономического управления Министерства автомобильной промышленности СССР, то есть он должен был заниматься реализацией хозяйственной реформы в одном из наиболее важных для Косыгина министерств, там, где успех был наиболее вероятен, однако вскоре, в 1969 году, когда реформа пошла на спад, разменял министерскую должность на мощный пост зама по экономике самого престижного и прибыльного производства в стране. С подачи Кацуры АвтоВАЗ в 1984–1985