Шрифт:
Закладка:
— Прощать, — твердо сказал Ласка, — Он на тебя не со зла, а потому что ты Оксану ударил.
— Так то жинка моя.
— Откуда ему знать?
— Спросил бы.
— Он и спросил, а ты обзываться начал. Ты бы лучше попросил добрых людей, чтобы ему по-хорошему объяснили.
Богдан нахмурился.
— Що ж я не попросив? Напевно, повод был.
— Был. Тебя бес попутал.
— Бис? Точно, був рядом бис в то утро. Це що выходит, я не правий був? Вибачиться не хочу.
— Ты не извиняйся, ты руку подай и скажи, что зла не держишь. По латинским правилам если рыцари поссорились, а потом сразились, то урона чести нет, и не грех мириться.
— У нас також. Тильки ты переведи йому, щоб вин зрозумев.
— Утром подходи за наш стол, я ему скажу.
С утра после всенощной делившие одну комнату Ласка, Бенвенуто и Доминго спустились в корчму. Заговорили о планах на ближайшее будущее.
— Я завтра поутру поеду в Волынь Вольфа встречать, — сказал Ласка, — И батюшку Анджею отвезу, чтобы там покойников отпел, — Потом Полоцк, Витебск, Смоленск, Москва. Кому не по пути, с теми прощаюсь.
— Куда мне деваться? — покачал головой Бенвенуто, — В Вене я работу не нашел. В Краков не вернусь. В Вильно не поеду. Нечего мне там делать, если Люциус Чорторыльский воеводой станет.
— Поезжай в Москву, — сказал Ласка, — Там католиков не то, чтобы много, но есть. Земляку только рады будут.
— Какие у вас католики, интересно?
— Живописцев не слышал, а архитекторы бывают. Крепости строят, церкви строят. Про литейщиков слышал. Купцы там разные, доктора, посланники, путешественники. Погости у нас, присмотрись. Не по нраву Москва придется, так можно еще Новгород посмотреть. Тоже славный город, богатый. Или у остзейских немцев счастья попытать. Вольф говорит, Рига хороший город, а через море еще шведы с датчанами живут, про тех не скажу, что за люди. Но сразу туда не сворачивай, хоть посмотри на Москву.
— Благодарю за приглашение. Да, начну с Москвы, а там видно будет.
— Москва, говоррришь! — сказал Доминго, — Замерррзну!
— Ты еще в Оломоуце мерзнуть начал, — ответил Ласка, — Зима есть везде. Даже в Крыму. Даже в Истанбуле. На дворе у всех холодно, а под крышей только у русских тепло. Сказки слушал? Русские зимой в лесу дрова рубят, немцы хворост собирают, а на юге, говорят, и вовсе навоз жгут, тем и греются.
— Посмотрррел бы я на вашу Москву!
— Поехали. Тебя польский король с принцессами принял, и наш великий князь примет. Князья наши с птицами дружат. С соколами охотятся.
Подошли Богдан с Оксаной. Бенвенуто потянулся к мечу, но Ласка его успокоил.
— Тише друг. Богдан мириться пришел. Говорит, он не со зла тогда в Кракове, его бес попутал.
Бенвенуто не понял русский оборот в переводе и подумал, будто пан-черт приказал Богдану ударить жену, чтобы спровоцировать благородного человека вступиться, чтобы его друзья не привезли грамоту вовремя, чтобы Ласка не выполнил договор. Вполне правдоподобная версия. Черти часто подстраивают подлости, чтобы вторая сторона договора не смогла выполнить своих обязательств.
Поэтому итальянец встал и пожал руку Богдану. Нечистое колдовство — это обстоятельство непреодолимой силы и несправедливо пенять мирянину, что тот не смог устоять.
— Вы куда потом? — спросила Оксана.
— В Москву, — ответил Ласка.
— Все вместе? Втроем?
— Вчетвером. Еще Вольфа заберу и поедем.
— Там что, медом намазано?
— Может не медом, да никак не дегтем. Хороший добрый город. Для всех места хватит. Приезжай, увидишь.
Оксана повернулась к мужу.
— Мабуть, и нам в Москву податься, а, Богдан?
— Мабуть, до Кракова?
— Типун тебе на язык! Краков ему! Амелия говорила, в Кракове сама королева Бона французскому рыцарю разрешила меня поймать и сжечь!
— Мабуть, до моих тоды?
— Охота тебе с повинной головой идти? Хочешь, так иди, но без меня.
— Чому без тебе?
— После Фонтенбло и Хофбурга на хуторе в глуши молодую жизнь доживать? Всю добычу бате твоему сдать, чтобы он старшим братьям по терему поставил, а меня бы свекровь каждой копейкой попрекала? Не уж, давай сами заживем. И не на хуторе, а в стольном граде.
— Думаешь, на Москве видьм своих нема? Схавают тебе и не поперхнутся.
— Никак у жинки на шее сидеть собрался? Нет уж, ты к великому князю наймись в рейтары. У тебя и кони, и меч, и доспехи, и пистоли. И по бумагам шляхтич. Ты, главное, наймись, а я тебя в сотники быстро выведу.
— Дело говоришь, — Богдан приосанился, как будто он уже сотник княжеских рейтар, и даже не подумал, какими средствами жена намерена сделать ему карьеру.
Бенвенуто поскрипел сломанными ребрами и, раз уж он с Богданом помирился, попросил Оксану помочь с выздоровлением. Итальянец очень смущался, обращаясь к бывшей любовнице, но Оксана обладала волшебной способностью хоть сразу поутру вести себя так, будто ночью ничего не было, и никогда ни разу не намекнуть ни на людях, ни случайно встретившись взглядом.
Днем Доминго попросил Рафаэллу погадать на картах Таро, после чего сказал, что Ласка и один безопасно может сгонять за Вольфом и обратно, а теплолюбивый попугай лучше проведет время у печки.
Бенвенуто взялся написать свадебный портрет Рафаэллы и Гаэтано. Красками не успеть, а карандашами можно, пока светло.
Гаэтано как будто совершенно забыл, зачем он из ревности примчался в Волынь, опередив Фредерика с Рафаэллой. Не вспомнил об этом ни за дележкой призов, ни до
