вы покраснели: прямо-таки девица на выданье! – засмеялась Елизавета. – У вас, должно быть, и кожа нежная, как у девушки. Ну-ка, проверим, – она провела ладонью по его лицу. – Так и есть. Давно вы начали бриться?

– Ваше величество, – окончательно смутился он.

– Боже, какая прелесть, он смущается! – воскликнула Елизавета. – Как это забавно! Ну, ну, ну, сэр Роберт, не надо хмуриться, я не смеюсь над вами, я вами любуюсь… А не нарядить ли нам его в женскую одежду? – сказала она Джейн. – Принеси какое-нибудь платье, мы устроим маскарад!

– Ваше величество! – сэр Роберт вскочил с табурета.

– Ладно, платья не надо, но губы и щеки мы вам покрасим и напомадим. Опять сопротивляетесь? Не вы ли говорили, что мое желание для вас закон?

– Ваше величество, – обреченно вздохнул сэр Роберт.

– Дженни, дорогуша, неси помаду и пудру. Сэр Роберт, вернитесь на табурет! Вы ведь не хотите огорчить свою королеву?

– Ваше величество! – возопил пунцовый сэр Роберт.

– Ах, как вы разгорячились! – засмеялась Елизавета. – Не надо так волноваться, – это шутка, всего лишь шутка. Но вы обязаны объяснить мне, зачем вы добиваетесь моего расположения? Что вами движет: расчет, корысть, тщеславие или иное чувство?

– Ваше величество! – сэр Роберт снова поднялся с табурета. – С юных лет я восторгался вами как королевой и как женщиной!

– С юных лет? А сейчас вам сколько? – перебила его Елизавета.

– Двадцать один, но это не имеет никакого значения.

– Да, когда мне был двадцать один год, это тоже не имело значения, – опять прервала его Елизавета. – Итак, вы с пеленок восторгались мною…

– Ваше величество! Позвольте мне сказать! – с отчаянием произнес сэр Роберт.

– Пожалуйста, я вас слушаю, – Елизавета замахала руками, показывая, что она больше не будет его перебивать.

– Мой дядя…

– Вы говорите о графе Лестере? – тут же переспросила Елизавета.

– Да, ваше величество.

– Так что же сделал ваш дядя?

– Он всегда внушал мне, что вы – великая королева и несравненная женщина. Такая правительница, как Елизавета, твердил дядя со слезами на глазах, родится один раз в тысячу лет; все англичане должны на коленях благодарить Бога за то, что он даровал нам ее.

– Бог здесь ни при чем, – возразила Елизавета, – англичанам меня даровала, как вы изволили выразиться, моя матушка. Она родила меня, но мое появление на свет никому, кроме нее, не принесло тогда радости.

– Ваше величество! – с возмущением воскликнул сэр Роберт.

– Так оно и было. Но я опять прервала вас. Продолжайте.

– Я привык почитать ваше величество; я полюбил вас всем сердцем, – хотя никогда не видал вас и не слышал ваш голос.

– Какой, однако, силой внушения обладает ваш дядюшка! – заметила Елизавета. – Вот уж никогда бы не подумала! Он умело скрывал от меня этот свой талант. Но продолжайте, я более не стану вас перебивать.

– Какое счастье для меня было лицезреть вас, когда я впервые прибыл во дворец! Но я не смел даже приблизиться к вам – кто я, и кто вы!

– А когда вы «лицезрели» меня в первый раз? – спросила Елизавета.

– Три года тому назад, ваше величество. Во дворце был большой прием на Рождество.

– Это во время сильных холодов? Когда Темза промерзла на три фута? Странно, но я вас не запомнила, а ведь во дворце было немного приглашенных на это Рождество.

– Где вам запомнить меня, ваше величество! – с горечью сказал сэр Роберт. – Я решительно ничего собой не представлял, был очень юным и неопытным.

– Зато теперь вы постарели, приобрели влияние и опыт, – улыбнулась Елизавета. – Продолжайте, продолжайте, я вас слушаю.

– Ваше величество, вы можете сколько угодно издеваться надо мной, – выпалил сэр Роберт с мрачной решимостью человека, готового высказаться до конца, – но для меня не было и нет женщины, которая могла бы сравниться с вами. Я больше не принадлежу себе: я ваш весь, до последнего дыхания. Возьмите меня или отбросьте в сторону, как ненужную вещь, я с радостью подчинюсь вашему желанию, потому, что оно исходит от вас. Я люблю вас, как никого не любил, – можете казнить меня за дерзость. Я не мог молчать, я должен был сказать о своей любви, а далее поступайте, как хотите.

Королева Елизавета, Роберт Дадли, граф Лестер, его племянник и паж.

Художник У. Йимз.

– По-вашему, я красива? – спросила Елизавета, дождавшись, когда он закончит, и пристально глядя на него.

– Я не знаю, что такое красота, – красота вообще. Для меня существует лишь одно мерило красоты – это вы.

– Однако я несколько старше вас? – продолжала Елизавета.

– Какое мне дело до вашего возраста! Я люблю вас такую, какая вы есть.

– Но я королева, и вам не подняться до меня, как бы вы того не желали. Разве мужчина может по-настоящему любить женщину, которая выше его по положению?

– Я в восторге от того, что люблю королеву! А мысль о том, чтобы подняться до вас, кажется мне кощунственной. Вы единственная, великая и неповторимая королева Елизавета, быть возле вас – великое счастье!

– Сядьте, сэр Роберт, – проговорила Елизавета и как бы невзначай дотронулась до густых прядей его волос. – Вот какой пылкий кавалер! – со смехом сказала она Джейн. – Что ты об этом думаешь?

Джейн робко улыбнулась и промолчала.

– А признайтесь, милорд, были такие дамы, которые оказывали вам свое особое расположение? – спросила Елизавета.

– Ваше величество! – с обидой возразил он.

– Запомните, – строго произнесла Елизавета, – если вы хотите, чтобы мы с вами были друзьями, ни одна дама больше не должна привлекать ваше внимание. Вы меня поняли? Кроме того, вы не должны помышлять о какой-либо форме отношений между нами, которая будет содержать что-то вульгарное, что-то от грубого зова плоти. Таким образом, став моим другом, вы