– Как ты?

– Никак, – я тогда не понимала, зачем она вообще ко мне подошла, да и сейчас тоже не понимаю. – Ты?

– Так же, – Анна нагнулась и положила в мою руку пакетик с наркотиками. – У меня есть кое-что. Нужно?

Я впала в ступор. Никогда не поощряла эту дрянь. Мысли стали роиться, как пчелы. Попробовать? Или нет? Одна мысль заставила согласиться. «Может, отпустит?»

Почему мне показалось, что это выход? И ведь даже лекции по тому, что наркотики это плохо, меня тогда не остановили. Зачем? Живём один раз, надо всё попробовать. Даже если это только погубит.

– Да.

Придя домой и сделав всё, что хотела, я улеглась. Начала мучить мигрень, из-за которой я так часто бывала злой. Стандартное явление. В дверь постучали. Это была Анна с новым пакетиком в руках. Войдя, она спросила:

– Тебе точно это нужно?

Ненавижу уточнения. Разве не понятно, что если я что-то решила, то значит, никогда не отступлюсь? Что за глупая привычка всё в сотый раз спрашивать? Неужели не ясно с первого раза? Не сдержавшись, я выпалила:

– Я хочу немного побыть счастливой, что в этом плохого?!

Головная боль стала утихать. Образы стали ярче, красочнее. Каждое слово, удар, прикосновение, голос, запах – всë всплывало, навалившись грузом и туманом. Голос в голове стал яснее, он говорил о том, что так мне будет лучше. Но разве стало лучше? Я так же ненавижу себя и борюсь с собой каждый день. Прошлое всë ещё делало больно. Ничего не изменилось.

Кайф – мгновение. Счастье – вечность».

Это неизвестная по счёту запись, потому что я очень долгое время не писала, так как очень скучала по Делоре, из-за чего я постоянно плакала, руки дрожали, картинки убийства стояли перед глазами, и хотелось спать.

Спать спать спать спать

Но после вчерашнего горячего душа и горячей постели… спать не хотелось. Лёгкий еловый запах и холодная свежесть, от которой, кажется, кожа покрылась мурашками… Я открыла глаза, ощущая боль внизу живота и зимнюю свежесть, а на соседней подушке спокойно спала Делера с полностью голым торсом и грудью, но прикрытая от живота одеялом.

Мои щёки мгновенно порозовели, а в голове стали всплывать воспоминания прошедшей ночи, и только сейчас я поняла, почему было так холодно, ведь полностью раздетой лежала на кровати вместе с возлюбленной, ещё и при открытом окне. Я аккуратно натянула одеяло не столько от мороза, сколько от смущения, потому что не хотелось будить Делору, но и лежать с утра в одной постели, ещё и без одежды, было как-то стыдно (даже странно для меня).

Делора… Такая со всеми холодная, но со мной она прекрасна… (да, про Торию ты так же думала, чем закончилось то восхищение?) И снова эти голоса, снова мудрецы говорят, снова снова снова снова снова

Но зачем? Всё же хорошо, я ещё никогда не была такой счастливой… а может, они и правы, тогда Тория мне тоже казалась хорошей, а потом… потом потом потом потом

А если Делора вдруг просто воспользовалась возможностью, что бы… Но что бы что?

Как же путаются мысли…

Я осмотрела на возлюбленную, замечая её ровное дыхание, на её жёсткие тёмные волосы, в разном направлении лежащие на подушке, и аккуратно прикоснулась пальцем к волосам, которые оказались такие же холодные, как и постельное бельё в этой комнате, как сам Колдстрейн, как все люди здесь…

Ноющая боль в животе отдавалась приятными воспоминаниями, но в то же время каким-то страхом неизвестности и возможного предательства (а вдруг? я не могла исключить эту возможность). Мудрецы снова стали говорить, что случится что-то опасное, но ведь опасное уже случилось, то страшное убийство… А что если Делора ещё кого-нибудь убьёт? Если причинит боль мне? Если просто оставит, когда ты будешь нуждаться в помощи? Если бросит, как когда-то бросила Тория?

Если если если если если

Эти мудрец поистине могут сводить с ума и до жути пугать, но с другой стороны, что, если они правы, а я снова ошиблась… Ошиблась в выборе…

Ошиблась ошиблась ошиблась

Мои размышления прервал тихий шорох. Я так же касалась волос, а Делора уже проснулась. Может, я так громко думаю? Но она же не может слышать мои мысли, верно? Наверное.

(а если всё-таки…)

Не знаю, что тогда выражало моё лицо, а вечно путающиеся волосы, наверное, вообще выглядели ужасно, но Делора засмеялась… тихо и по-доброму. Этот приятный смех привёл в себя, отчего я поняла, что одеяло уже снова лежало рядом со мной, поэтому стыдливо поспешила его натянуть, ужасно смущаясь, что находилась без одежды перед девушкой, но ведь и она тоже без одежды… я почувствовала, как кровь приливала к щекам, и становилось жарко, но ведь ночью мы… она видела меня и мои шрамы… а я её… но тогда почему сейчас так стыдно?

Ууууууууу спасите от стыда

Я аккуратно подтянула одеяло девушки на её грудь, но тем самым лишь обнажила её нижнюю часть тела, а затем заметила чужой, но такой родной и любимый пристальный взгляд на себе, отчего смутилась ещё сильнее тому, что сделала, да и это спокойствие Делоры настораживало, что если она сейчас смеётся надо мной? Я сейчас опозорилась в её глазах своим страхом? Ведь её, кажется, совсем не смущало отсутствие одежды…

– Прости-прости, я просто… Ты… Мы…

Я не знала, почему тогда не могла подобрать нужных слов, чтобы объясниться, но почувствовала прохладные руки девушки, которыми она только откинула все эти одеяла, и тоже села, заправляя мои ужасно растрёпанные пряди за ухо.

– Тише, всё хорошо. Филис, ты прекрасна, тебе не за что извиняться.

Я не знала почему, но голос Делоры внушал доверие, ей я верила даже больше, чем мудрецам (а верила ли я так же Тории?)

Её прикосновения, её ласка, её любовь…

– Правда..? – тихо спросила я, опуская взгляд и стесняясь смотреть в её изумруды.

– Правда.

Не нужно было смотреть в лицо Делоры, чтобы чувствовать её тёплую улыбку, от которой и самой хотелось улыбаться. Она аккуратным движением приподняла моё личико за подбородок, и не дав что-то ответить, нежно поцеловала.

(это было самое счастливое утро в моей жизни).

Перечёркнут целый лист.

Я делаю эту запись впервые за неделю с сухими глазами. Я плакала день и ночь, потому что в моей жизни произошло самое глобальное расставание.

Хуже всего то, что они ушли, но остались наши песни: с Джозефом одни, а с Делорой другие. Те, что мы слушали вместе в спальне, те, когда нам было плохо и одиноко, те, когда ещё было весело и радостно, те, когда мы были все вместе и сидели в кафе… Там каждое слово было нашей совместной жизнью, и так хочется их слушать…

При каждом случае я проникаю в прошлое, несмотря на появляющийся ком в горле и на слёзы, ведь это значит лишь то, что я их не отпустила (и никогда не отпущу), а потом в безудержном порыве я слушаю ещё и ещё, однако от этого становится лишь хуже, но ведь уже невозможно остановиться. Я прекрасно понимаю, что теперь всего этого нет, но хочется бросить всё, перестать чувствовать что-либо, закрыться в комнате и в себе, забыть, но одновременно не забывать. Я отрицаю всё то, что произошло, и в диком омуте перечитываю переписки, все эти «люблю, листочек» и «ты прекрасна, Филис».