К чести Кассии, она едва выказала удивление.

– Он написал Принципы. Почему он так доволен тем, что продолжает подрывать их?

– Его не волнуют Принципы, Кассия. Все, что его волнует, – власть, и он уничтожит кого угодно и что угодно, чтобы сохранить ее. Теперь весь город увидит, что это ему дало.

Кассия протянула руку и сжала его ладонь. Он попытался вырваться, но она держала крепко, и его кровь просачивалась между ее пальцами.

– Ты их видел? Жертвы с остекленевшими глазами и лицами, залитыми кровью? Она вызывает что-то вроде комы. Что, если единственное спасение для них – вернуть свою магию?

Олливан подозревал, что это единственное лекарство, и подавлял угрызения совести, которые возникали. Потому что он пытался, он так старался спасти Лондон от Вайолет. Если бы он сделал это снова – сделал что-нибудь, кроме как сбежал, – его бы снова затолкали в камеру, из которой он только что был освобожден. В лучшем случае это означало бы изгнание, в худшем – казнь. Если поворачиваться спиной – трусость, то он был трусом, но не он был тем, кто довел город до всего этого. Его дед сделал из него врага, когда ему нужен был союзник. Это была политика, не так ли? Все дело в переговорах.

– Бегите, – сказал он им обеим. – Убирайтесь из города и предупредите по дороге как можно больше людей.

Сибелла опустила взгляд, но недостаточно быстро, чтобы скрыть разочарование, которое сокрушило душу Олливана. Кассия, с другой стороны, уставилась на него широко раскрытыми глазами.

– Если дружинники найдут ее, она убьет их, – сказала она низким голосом.

– Хорошо.

Кассия, шокированная, отпустила его руку. Он был свободен и мог сбежать, но удивление от собственной реакции парализовало его. Он не был убийцей и не хотел стоять в стороне и позволять убивать людей. Возможно, был способ помешать дружинникам, которых он послал за Вайолет с дурацким заклинанием, а затем сбежать, прежде чем они…

– Он был прав насчет тебя с самого начала.

Это была Кассия, ее голос был мягким и прерывающимся.

– Ты действительно монстр.

Жар вспыхнул в груди Олливана; магия или ярость, он не был уверен. Иногда ему казалось, что это одно и то же. Монстр. Его младшая сестра тоже так думала.

– Как я и сказал.

Он сделал несколько шагов назад, оказавшись вне пределов ее досягаемости.

– Беги.

Затем он подумал о своей цели, притянул свою силу и исчез.

Глава 42

Бежать.

Кассия и Сибелла поступили наоборот. Они остались стоять в ошеломленном молчании в мрачных камерах, пока мир вокруг них разваливался на куски.

Кассия чувствовала себя опустошенной и тяжелой одновременно. Она была дурой, что приехала сюда; что верила, будто решение всего этого лежит на ее брате. Она с самого начала знала, кто он такой: эгоистичный, гордый, неспособный взять на себя ответственность. Она не должна была удивляться тому, что он бросил их – весь Лондон, навстречу лавине, которую сам же и вызвал.

Сибелла первой нарушила молчание.

– Я полагаю, это разрушило твой замысел, каким бы он ни был.

Ее голос был хриплым от непролитых слез, а руки крепко скрещены на груди. Кассия была не единственной, кто поверил в Олливана.

– Не то чтобы замысел вообще был.

Сибелла нерешительно подняла глаза.

– Нам не нужен Олливан для засады, достаточно людей, готовых отвлечь внимание.

Сибелла кивнула.

– Лев, Вирджил и я с этим поможем. Мы можем найти сколько угодно преемников.

– Они подойдут. Что касается заклинания…

Кассия колебалась. Она действительно имела в виду то, что собиралась сказать? Сегодня что-то изменилось. Даже сейчас ее магия танцевала в ней при легчайшем мысленном прикосновении, нетерпеливая и готовая проявить свои намерения. Она не была Олливаном.

У нее не было его природных способностей и почти двадцатилетнего опыта.

Но Олливана здесь не было.

– Сибелла, насколько хорошо ты помнишь заклинание?

– Помню это?

Сибелла сунула руку в карман пальто и достала три аккуратно сложенных листа бумаги из орехового дерева. Она протянула их Кассии, которая взяла страницы осторожно, будто они могли почувствовать, что попали не в те руки, и рассыпаться в пыль.

Нужно было время. Бумага из орехового дерева и магия владельца должны были проделать большую работу по объединению всей сложной формулировки в единую команду, но все равно нужно было бы знать – и сосредоточиться – на всех частях заклинания.

Сила пульсировала у Кассии в животе. Ее магия хотела этого. Или это было высокомерие? Желание стать героиней?

Она посмотрела на Сибеллу.

– Ты же не собираешься сказать мне, что это выше моих сил?

Сибелла пожала плечами.

– Я точно знаю, что это выше моих сил, – сказала она. – И любой другой, кроме… любой, кроме меня, должен будет выучить это наизусть, так же как и ты.

– Но что, если я просто недостаточно сильна?

Сибелла фыркнула.

– Я осмелюсь задать этот вопрос кучеру, который сейчас вытаскивает шипы роз с потолка своего экипажа.

Два года нарастающих сомнений и разочарований оставили рану, которая не скоро заживет. Для Кассии было невозможно поверить, чтобы у нее была сила сделать это. Невозможно, и все именно так оно и было.

Сибелла кивнула на бумагу в руке Кассии.

– Как скоро ты сможешь выучить это заклинание?

Руки Кассии дрожали, но сердце билось ровно.

– Сколько у меня времени?

Она отправила Сибеллу со Львом и Вирджилом за подкреплением. Затем, взяв одну из масляных ламп из коридора над подземельями, отправилась на поиски свободного от крови уголка, в котором можно было бы запомнить заклинание.

Палаты Алхимии оказались почти пусты, все люди ее деда были отправлены охранять порядок или искать Гайсмана. Чары с бального зала сняли, или, возможно, просто истек срок их действия, но следы разгула и бойни остались. Серый камень был усеян бурыми цветочными лепестками, а на перевернутом банкетном столе были разбросаны осколки бокалов и сервировочных мисок. Вороны ковырялись в еде.

Кассия нашла большую кладовую для зелий и наложила защиту на дверь, чтобы обеспечить себе уединение. Комната была не освещена, если не считать украденной лампы, но отсутствие окон было преимуществом; тем лучше, чтобы она сосредоточилась на заклинании, а не на хаосе, царящем снаружи. Драки и мародерство заполонили улицы. Судя по оглушительным звукам взрывов, и без того хрупкий мир теперь нарушен.

Она сидела на полу со страницами из орехового дерева в руках, читая и перечитывая заклинание и стараясь не думать о чудовищности того, что она