улыбчивой оперативнице. Алла всегда относилась ко мне как к младшему брату, закармливала вкусностями, рассказывала о своей семье, делилась проблемами и мечтами. Только о работе никогда не говорила. И я понимал, почему. Секретность…

«А может, я просто сильно нагнетаю? Она не убита, а ранена или оглушена взрывом?» — в душе вспыхнула робкая надежда.

— Один из американцев стрелял из подствольного гранатомёта. Я сперва подумал — в нас. А вышло куда-то справа, там, где деревья. Вы говорили, что Алла на одном из них устроила позицию. Может её задело, без сознания лежит? — торопливо затараторил я.

— Может, — майор помрачнел ещё больше. — Тогда действуем так. Я с Володей за Аллой. А ты, как договаривались, со старшиной идешь в наш дом. Первыми выходим мы. Через три-четыре минуты, если всё будет тихо, вы. Уходим через черный вход, так безопаснее.

— Как скажете, Сергей Иванович, — кивнул я…

Мы с Иваном честно подождали пять минут, пока Альберто перебинтовывал недовольного Гектора, бурчащего себе под нос ругательства. Из всего потока эмоциональных выражений я уловил только «demonios», «joder», «americanos de mierda».

Только когда барбудос достал из серванта бутылку рома, принес из кухни огромный бокал и налил ворчащему Мартинесу темной жидкости, поток ругательств иссяк. Гектор одним глотком выпил содержимое, повалился на диван и сразу же заснул. Альберто хотел пойти с нами, но мы с Иваном с помощью жестов и ломанного испанского убедили его остаться в доме.

Задний двор нисколько не пострадал. Газон по-прежнему зеленел аккуратно постриженной травой, за забором высились толстые кроны сосен и экзотических махагони.

Аккуратно прикрыв за собой калитку, мы двинулись к нашему дому. Я — первым, бдительно поглядывающий по сторонам старшина с «калашниковым» наизготовку, шел следом.

Под ногами хрустели ветки и трава, стебли кустарников цеплялись за штанины, заставляя отвлекаться. Сзади что-то глухо хлопнуло два раза. Мозг отреагировал сразу, распознав звук заглушенных выстрелов. Я похолодел и начал разворачиваться, поднимая ПСМ.

Старшина сломанной куклой рухнул лицом в кустарник. На лохмотьях рубашки Ивана расползались кровавые пятна.

— Drop the gun! Now! — раздалась отрывистая команда.

На меня глядело утолщенное дуло QSPR — револьвера «Смит энд Вессон» 29 модели, переделанного по заказу ЦРУ под бесшумное оружие специального назначения. Даже патроны особые разработали, чтобы уменьшить звук выстрелов. Во Вьетнаме QSPR использовали те же «тюлени» или «туннельные крысы» для тихой ликвидации противника. Когда я воевал в Афгане, нашел подобную игрушку у убитого душмана, а наш капитан — знаток и любитель стрелкового оружия, растолковал, что это такое.

Если бы не ствол, крепкого сухопарого мужика в зеленой форме, спрятавшего за широкой кроной лиственного дерева я бы не увидел. Измазанное краской лицо и одежда идеально прятали спецназовца в переплетении ветвей, стеблей и сучьев окружающей растительности. Только сверкающие голубые глаза и сахарно-белые зубы, оскалившиеся в злобной ухмылке, чуть демаскировали «тюленя». Я оценил висящие на поясе ножны с мачете, парочку гранат в специальных кармашках, полупустой тактический рюкзак и автоматическую винтовку «коммандо», висящие за спиной и внутренне усмехнулся:

«Рембо засушенный».

— Drop the gun, — повторил «тюлень», — or I'll kill you

Я моментально прокачал обстановку. Шансов выстрелить первым и убить американца, не было. Можно попробовать дернуться и героически погибнуть. Но как говорил товарищ Сухов в «Белом солнце пустыни»: «Лучше, конечно, помучиться». А там посмотрим, кто кого.

Я отбросил пистолет в сторону. ПСМ, прощально сверкнув воронением в солнечном свете, скрылся в кустах.

— Come here! — поманил меня спецназовец.

Пришлось идти. Когда я приблизился к дереву, «тюлень» неожиданно выскочил навстречу. Резко ткнул дулом в солнечное сплетение. Удар получился болезненным и неожиданным. Я согнулся, хватая ртом воздух. Меня рывком развернули, каменное предплечье захватило горло, отгибая голову назад. В щеку больно уткнулся ствол револьвера.

— Are you Shelestov? — требовательно спросил американец.

— Yes, — чуть помедлив, признался я. Обманывать смысла не было. Только разозлю спецназовца. Он, наверняка, детально изучил мои приметы и внешность.

— Good, — облегченно выдохнул спецназовец. — Come with me. Don't try to resist, I'll kill you.

— Okay, — согласился я, одновременно лихорадочно просчитывая варианты побега или ликвидации «тюленя». В исходной ситуации их не находил.

Что-то громко стукнуло впереди. Будто камень об дерево ударился.

— Shit, — ругнулся спецназовец. Ствол перестал сверлить щеку, рука с пистолетом вытянулась вперед к источнику звука, ища мишень. Захват шеи немного ослаб.

«Это шанс» — мелькнуло в голове.

Я резко ударил головой назад, стараясь сломать переносицу, одновременно перехватывая левой запястье руки с пистолетом. Громкий хруст хряща прозвучал для меня райской музыкой. По затылку потекло что-то теплое и липкое.

— Fuck! — простонал американец.

Револьвер в его руке дернулся. Приглушенно хлопнул выстрел. Ствол пальмы в паре метров, брызнул кусками коры.

Я добавил локтем по ребрам, и, продолжая движение, подхватил локтевым сгибом предплечье спецназовца. Резко дернулся вперед, скручивая корпус и перебрасывая противника через себя. Американец полетел в кусты, стукнувшись о соседнее дерево и выронив пистолет. Он сумел сгруппироваться, и схватиться за мачете, но это ему не помогло. Сзади выпрыгнула огромная фигура, откидывая меня в сторону. Короткая очередь из «стечкина» и лицо «тюленя» брызнуло лоскутами кожи, кусочками костей и каплями крови, расплываясь бесформенной маской.

— Фухх, — выдохнул Володя. — Это я вовремя подоспел.

— Ты же вроде с Сергеем Ивановичем за Аллой пошел? — поинтересовался я.

— Майор меня послал за вами присмотреть, — буркнул Володя, присаживаясь около старшины. — На всякий случай.

Глянул на неподвижное тело и вздохнул.

— Наповал. Эх, Ваня, Ваня, как же ты так подставился?

— Уверен? — выдавил я, присаживаясь рядом. — Ты даже пульс не проверил.

— Уверен, — мрачно кивнул Володя. — Навидался мертвяков в своё время. Ваня уже в стране вечной охоты. Или пирует в Вальгалле с другими воинами.

В моем горле медленно распухал горький ком, мешающий говорить. Вот же ж…

— Думаю, как только они определили, что мы ведем стрельбу из соседнего дома, этот к нам в тыл пошел, — вздохнул охранник. — Поразительно, как он с нашими кубинцами не пересекся.

— Они большой крюк делали, чтобы наверняка. Вот и разминулись, — в голове не было ни одной мысли — звенящая пустота. Осознание придет позже, когда можно будет расслабиться и боль потери затопит душу горькой волной. А сейчас необходимо держать себя в руках…

— Понятно, — громадная Володина ладонь аккуратно закрыла глаза старшине. Водитель подхватил «калашников», закинул на плечо и встал. — Ну пошли тогда в дом.

— Нет, — мотнул головой я. — Планы меняются. Идем к майору. Вдруг ещё кто-то из недобитых янки там шляется, а он один. Надо подстраховать. Да и посмотреть, что с Аллой. Может, ей наша помощь нужна, перенести в