напрашивались и казались очевидными, но, безусловно, обидными. Она понимала это наперед и никогда подобное старалась не допускать, запрещая себе комментировать все его выходки. На всё, что ей не нравилось в неё, она старалась смолчать.

Всё, что с ним было не так, она понимала, его подробные рассказы о прошлой жизни, выставляя самого себя с худших из сторон, она делала вид, что ничего не замечает, и радовалась искренне собственному безразличию к нему. Он рассказывал, что в детстве, будучи ребенком, чуть не сжег квартиру, в отсутствии родителей. Понимая, что делать этого нельзя, он поджег шторы, и когда вспыхнула кухня, кто-то из соседей заметил огонь в окне и вызвал вовремя пожарных. Эти странности ей не нужно было знать. Еще он рассказывал свои сны, полные разврата и омерзительных событий, так естественно, словно он не мог утаить от неё ни одной собственной мысли. Перечитывал дословно все оскорбления бывшей жены, которая писала их по-прежнему регулярно, если не ежедневно. Та не выбирая слов, не только нецензурной бранью, но и оскорблениями ниже пояса, более конкретно, оскорбляла его и теперь и её тоже, как новую пассию. Чтения эти сопровождались аналогичными эпитетами и выражениями, и конца края этому всему не было.

Он как будто опасался, что-либо не озвучить ей. Вдруг, если он не скажет, смолчит, забудет, упустит, его как будто бы от этого изнутри разорвет на мелкие кусочки, и он говорил всё, что приходило к нему в голову, как бы отвратительно это не звучало. Он совсем не понимал как это неприятно ей и всё абсолютно выговаривал ежедневно, на что она реагировала любя, как маленькому ребенку, всё наивно прощая. Что же делать, если он такой, слабоумный и сам того не понимает, словно блаженный? Жалеть, только жалеть, и больше никак. — говорила она в уме сама себе исключительно молча.

До зимы время пролетело быстро. Некогда было скучать. Всё время что-то происходило, то одно, то другое происшествие. Да и вообще проживая совместно, всегда находится масса дел.

Всё время надо покупать продукты, всё время готовить, стирать, гладить, снова покупать, всё время куда-то ехать. Это стало системой. Раньше, приходя с работы домой, она могла остаться наедине, о чем-нибудь помечтать, почитать книжку, в конце концов, написать стихи. Теперь, приходя с работы, непременно надо было куда-то ехать и так каждый день, и всё это складывалось именно так, как он хотел. А если их намерения не совпадали, он мог использовать довольно-таки грубые слова.

Однажды, в таком же случае, он явно перегнул палку и высказал в её адрес оскорбления, которые она при всём желании не смогла стерпеть.

Гнев закипел мгновенно. Никому еще она не позволяла ни с того ни сего, так обидно себя оскорблять.

— Пошёл вон отсюда! Немедленно собирай свои вещи и уметайся куда хочешь!

Всё что происходило дальше, никто не ожидал. Он тоже рассвирепел, и демонстративно побросал вещи в сумку, хлопнул дверью и уехал.

На следующий день тишина, ни звонка, ни одного слова они не сообщили друг другу, выдержав паузу оба.

Вся в переживаниях, за советом она позвонила Димочке.

— И что страшного случилось? — после её рассказа спросил он.

— Как, что я его выгнала, и он уехал. Он оскорбил меня.

— Как оскорбил?

— Обидными словами?

— Какими именно?

— Не скажу!

— Ну, знаешь, в жизни всякое бывает. Я вот, могу своей жене сказать, грубо, и что теперь? Может ты поторопилась? Может, надо было понять, простить, потерпеть.

— Ты, на чьей стороне? Ты оправдываешь его? — всхлипывала она от обиды, не ожидая услышать таких слов.

— Да нет, конечно, я на твоей стороне. Просто хочу, чтобы ты была счастлива. Вроде он не плохой человек, по твоим словам. Со всеми случается. Все ссорятся и мирятся, это норма. Прекрати ныть. Хватит!

И после разговора с ним, она успокоилась, не предполагая даже, что впереди ожидает её.

Алекс приехал без предупреждения, с роскошным букетом цветов. И на пороге сразу, начал с извинений. Если ты меня не простишь, я покончу жизнь самоубийством! — произнес он, стоя на коленях.

Ты с ума сошел, говорить такие вещи. Поднимайся, не устраивай театральных сцен, не надо! Я и так переживала очень, и сама не нахожу себе места, волнуюсь. Так что давай забудем это недоразумение, и оба постараемся друг друга простить. Хорошо?

— Конечно, моя дорогая. Конечно! Пойду, тогда схожу в машину за сумкой. — он сказал это уже шутя и они вдвоем рассмеялись.

— Где ты ночевал эту ночь?

— В гостинице.

Весь вечер был на удивление милым и примирительным, а на следующий день, после работы Алекс сам, уселся за компьютер, пригласил её и они вместе стали выбирать билеты на самолет, бронировать номера гостиниц, для запланированного путешествия в Италию, что бы оказаться там на Рождество, а на новый год, прилететь обратно и отметить его здесь. Нужно было рассчитать дни, по запланированному маршруту путешествия, и сделать уже сейчас максимальный заказ, чтобы с комфортом провести время потом там.

— Может быть в Париж, тоже заедем? — спросила она.

— Ты хочешь в Париж?

— Очень хочу!

— Ну, давай, закажем рейс на самолет. На машине мы проедем по Италии, оставим её в конечном пункте из Милана перелетим в Париж, хочешь так? А через пару дней уже в Москву из Парижа. Нормально?

— Милан-Париж, да это то, о чем я всю жизнь мечтала! — с восторгом произнесла она, подкрепив своё желание ласковым поцелуем.

В этот вечер он оплатил, все, что они выбрали вместе и решили. Это уже было не просто намерением, а практически купленным билетом рождественской мечты. Такой шаг, мгновенно их отношения надежно скрепило. От радости хотелось такое событие отметить, но времени уже поздно, они потратили целый вечер, и уже пора было ложиться спать.

Этот процесс рационального выбора, им двоим, давался абсолютно легко, они ни разу даже не поспорили, а наоборот дополняли друг друга. Такое волшебное ощущение неожиданно посетило их, что совершенно разные люди нашли то, что объединяло друг друга, отношения словно обрели смысл и важнейшую значимость. Всё не напрасно. Это судьба!

Перед поездкой надо было разобрать гардероб, кто бы мог подумать, что это занятие будет таким трудным. Алекс проявлял упрямство, категорически возражая и отстаивая продление жизни некоторым своим вещам, которые очень хотелось выкинуть, за ненадобностью.

— Хорошо! Оставь их себе как память. Но давай купим что-нибудь еще. Новое. Обещаю, мы выберем, то, в чем тебе будет комфортно. В такой куртке, уже давно не ходят. Ведь это какой-то кошмар.

Человек вчера заплатил более