— Самое главное — что с тобой все в порядке, и ты вернулась целой и невредимой, — Лледрит положила ладони на плечи Инстры. — С остальными проблемами мы разберемся.

— Конечно, разберемся, — губы Инстры растянулись в широкой улыбке, пальцы погладили распущенные волосы жрицы, гладкие и безумно мягкие на ощупь. Лледрит сразу накрыла ее руку своей и подумала, как же соскучилась по ласкам.

Если ты верна мне, моя красавица, я заставлю тебя делать то, что мне нужно. Я найду способ.

— Для начала, моя дорогая, — продолжала Инстра с улыбкой, — ты мне поможешь найти того, кто устроил засаду по дороге в город. А еще того, кто стоит за покушением на Сорнтрана. Потому что там был твой яд. И если не найдется тот, кто передал его твоему сыну, то получится, что это все-таки сделала ты.

Лледрит возмущенно взмахнула руками. Несправедливо обвинять ее в том, что она не делала! Да и как ей, не умеющей читать чужие мысли, искать виновных? Первым делом можно, конечно, проверить запасы ядов — вдруг из ее коллекции и правда что-то пропало? А дальше-то что? Да и как искать тех, кто организовал засаду или слил информацию врагам? Разве что пытать всех подряд, пока кто-нибудь в чем-нибудь не признается. Вот только что-то ей подсказывало, что Инстра не одобрит идею с пытками.

— Будь хорошей девочкой и не подведи меня. Забудь обо всех других делах и сосредоточься на этом. И на вербовке юных жриц. Порадуй меня, и тогда получишь то, что захочешь. И врагов, которых можно истязать, и мое внимание.

Лледрит сразу представила, как они ласкают друг друга, стоя под статуей Богини. Потом — как кнут врезается в обнаженную спину Сорнтрана, оставляя кровавые полосы. И как он кричит и умоляет о пощаде.

— Первое желание более чем осуществимо. А второе выкинь из головы, — Инстра поправила рубашку жрицы. — Только я имею право на подобное, если будет веская причина. А ты научишься обращаться с мужчинами более… бережно. Потренируйся на других, тогда, возможно, мы и втроем как-нибудь поразвлечемся.

Перед мысленным взором Лледрит сразу предстали соответствующие развлечения. Дыхание изменилось, сердце забилось быстрее. Инстре и самой стало немного жарко. Но она лишь улыбнулась, погладила жрицу по щеке и вышла из комнаты.

***

Для Сорнтрана книжка с заклинаниями, найденная в руинах у болот, была совершенно бесполезна, поэтому он решил отдать ее магам Дома: может, те найдут ей применение. А вот ошейник, блокирующий магию, вместе с ключами останется у него. Где-нибудь под матрасом. Кто знает, когда и при каких обстоятельствах такая штука может пригодиться. Если окажется под рукой в нужное время, может стать более чем полезным оружием, например, против какой-нибудь жрицы. Или — вполне конкретной жрицы.

Во внутреннем дворе, когда он направлялся в башню магов, к нему подбежал эльф со шрамом. Запыхавшийся, весь какой-то взъерошенный, взбудораженный. Резко остановился буквально в шаге, коротко поклонился и воскликнул со странным нетерпением:

— Они их вчера не выбросили, господин! Те грибы!

Сорнтран отшагнул. Ему не нравилось, когда к нему подходили слишком близко, особенно рабы. Жестом велел говорить тише. И осторожно осмотрелся, желая убедиться, что никто их не видит и не слышит. В восточной части двора тренировалась небольшая группа бойцов. Никого другого поблизости не было.

— Ядовитые грибы, что Вас интересовали, господин! Их отложили в сторону! Собрали в отдельный мешок! И когда все пошли спать, один из этих, — эльф провел руками над головой, изображая убор, что носят на кухне, — отнес грибы в комнату женщины!

— Какой женщины? — тихо спросил Сорнтран.

— Ну… беловолосой такой… красивой…

Сорнтрану пришлось приложить некоторое усилие, чтобы на лице не отразилось ни презрение, ни недовольство. Не зря народы поверхности и особенно эти грязные эльфы считаются глупыми и непредусмотрительными. Вот оно, очередное доказательство.

— Беловолосая и красивая. А ты видел в этом Доме женщин, которых можно было бы описать иначе?

Эльф хихикнул. Видимо, наконец, понял, какую сказал глупость. Закатил глаза и хлопнул себя по лбу. Зачем так реагировать и показывать столько эмоций — Сорнтран не понимал. Решил списать это на странность эльфов вообще или этой конкретной особи, в частности.

— Как ее зовут, эту женщину?

— Я… я не знаю… господин… Даже если ее называли по имени, я ведь не понимаю языка и… — теперь на лице эльфа нарисовалось незамаскированное сожаление.

— Тогда выясни. Не привлекая к себе лишнего внимания. И не выдавая моего интереса.

Эльф, судя по растерянному взгляду, не очень хорошо представлял, как он будет это делать. Но молча поклонился. И убежал.

Странный он какой-то, подумал Сорнтран, глядя ему вслед.

Ядовитые грибы, скорее всего, отнесли в покои Лледрит — Сорнтран был почти уверен в этом. Правда, понимал, что подтверждение этой информации мало что изменит — и мало что докажет. Но все равно ему нужно знать наверняка. Если старший повар сам не признался, что грибы не случайно оказались у него на кухне, а были собраны для жрицы, да и отнесли их так, чтобы никто не видел… возможно, все это заслуживает внимания.

Размышляя об этом, Сорнтран направился в башню магов. Когда проходил мимо кузницы, его внимание привлекла необычная тишина, царившая там. Молотки не стучат, хотя в этот час работа должна была кипеть.

— Это и правда не рукотворный артефакт, госпожа, — голос старшего кузнеца — в полной тишине. Вежливый, тихий, как будто испуганный.

Подойдя к открытой двери и остановившись на пороге, Сорнтран увидел матрону, стоящую у большого стола. Собравшиеся напротив кузнецы-дроу внимательно смотрели на лежащий на столе камень, не касаясь его. Полуорк и дворф держались на расстоянии и тоже не отрывали глаз с камня. Дворфу, чтобы хоть что-то увидеть, приходилось вставать на цыпочки и вытягивать шею. Что он и делал.

Тот самый камень, найденный на дне озера. Под светом парящих над столом шаров некоторые его части как будто сияют, другие же кажутся непроглядно