интервью и написать статью о пожилой даме, которая утверждала, что вылечилась от рака с помощью «психической хирургии».[29] Она поехала в маленький городок в Южной Америке, где специалист-практик этого сомнительного искусства, используя только свои руки, «вытащил» из нее кровавый рак и бросил его в металлическую миску. У нее даже были фотографии!

Я пришёл домой тем вечером и написал эту историю.

А на следующий день написал статью.

Туристический автобус трясся по пыльной немощеной горной тропе, служившей шоссе. Слева отвесная скала из песчаника уходила вертикально вверх сплошной непрерывной стеной. Справа лежали джунгли: огромная, запутанная, непроницаемая масса гигантских чуждых деревьев, ползучих паразитических лиан и густого подлеска, которые поднимались и опускались в тандеме с ландшафтом шизофренической земли.

Грегори с отвращением смотрел на жену, в сотый раз перечитывающую дешевую брошюру под названием «Задокументированные чудеса!» Как, черт возьми, он позволил себя уговорить? Они могли бы отдыхать прямо сейчас на песках Акапулько, или жить где-нибудь в Пуэрто-Вальярте, или даже наслаждаться роскошью какого-нибудь курортного отеля в Штатах за ту же сумму, которую стоило совершить это путешествие.

Он оглядел обветшалый автобус и своих попутчиков. Большинство из них спали, хотя одному Богу известно, как они могли спать в этом жалком транспорте без подвески. Остальные смотрели в потрескавшиеся и грязные окна на джунгли, их лица отражали физическую боль, вызванную их реальными или воображаемыми болезнями.

Грегори наклонился вперёд и похлопал гида по плечу, сидящего перед ним. — Сколько ещё?

Гид обернулся, толерантно и снисходительно улыбаясь. — ещё по меньшей мере два часа, Мистер Бергер. Почему бы вам не отдохнуть?

— На этой дороге? В этом автобусе?

Но гид снова повернулся лицом вперёд. Грегори взглянул на жену, все ещё читавшую рядом с ним, и выхватил у нее брошюру.

— Господи Иисусе, тебе обязательно знать это наизусть?

Она ничего не сказала, но улыбнулась той же снисходительной улыбкой, что и гид.

Он разорвал брошюру и бросил обрывки на пол, вдавливая их в неровный металл своим каблуком. Он откинул голову на спинку сиденья и демонстративно закрыл глаза, отвернувшись от жены к окну. Так он просидел, казалось, час, пока его беспокойный ум не начал создавать ритмичные музыкальные узоры из бессвязных толчков и грохота автобуса. Против своей воли он почувствовал, как его веки отяжелели и закрылись.

Он заснул.

Когда он проснулся, автобус уже останавливался на маленькой убогой площади маленькой убогой деревушки. Сквозь грязные окна он видел лабиринт крошащихся глинобитных зданий, увенчанных красными черепичными крышами, которые окружали автобус с трех сторон и ползли сотами вверх по склону густо поросшего лесом холма. Хотя здания были разных размеров и форм, с этого ракурса они казались связанными между собой. Грегори даже показалось, что они были частью одного массивного, причудливо построенного, здания. Он повернулся к жене:

— Аурелиано?

Она кивнула:

— Аурелиано.

Остальные пассажиры уже встали и потянулись за своими сумками на полу и чемоданами на верхней полке.

— Теперь держитесь вместе, — говорил гид. — Мы все пойдем через площадь к отелю. После регистрации заезда у вас будет около часа, чтобы распаковать вещи и привести себя в порядок. Он посмотрел на часы. — Встретимся здесь, у автобуса, ровно в двенадцать тридцать.

Вперед, прихрамывая, вышел старик с маленьким чемоданчиком.

— Сколько из нас сможет попасть туда сегодня?

— Трудно сказать, — ответил гид. — Надеюсь, все.

Старик скептически посмотрел на него:

— Сегодня?

— Когда мы рекламируем быстро и безболезненно, мы имеем в виду быстро и безболезненно, — он рассмеялся. — Таким образом, у вас будет остаток недели, чтобы расслабиться, отдохнуть и насладиться своим здоровьем.

Грегори снял с полки два чемодана и вышел вместе с остальными пассажирами. На улице он повернулся к жене:

— Ты действительно в это веришь?

— Анна Добрынина приехала сюда прошлым летом и вернулась домой здоровой, — сказала она. — И с тех пор с Анной все в порядке. Для меня этого достаточно.

— С Анной Добрыниной не было ничего плохого. Она просто ипохондрик. Все, от чего она избавилась, — это воображаемые артритные боли.

— Доктор вынул из нее больную ткань, у нее есть фотографии, подтверждающие это.

Грегори фыркнул.

— Куриные кишки, — он с отвращением покачал головой. — Да ладно тебе, Фэй, ты же видела «60 минут».[30] Это все обман. Трюк для доверчивых иностранцев с деньгами, чтобы их нагреть. Не понимаю, как ты можешь в это верить.

— Ты ведь тоже здесь, не так ли?

— Только потому, что ты меня потащила. Что, черт возьми, по-твоему я должен был делать? Остаться дома и позволить тебе бродить по Латинской Америке в одиночку?

Они приближались к отелю, и она шикнула на него.

— Тише. Ты можешь наконец-то замолчать? Давай просто отправимся в поездку в тишине.

— Надеюсь, ты на это не рассчитываешь.

— Нет, конечно. Ладно, закрыли тему.

Теперь они стояли перед отелем — глинобитным строением с черепичной крышей, неотличимым от соседних зданий. Гид остановился перед открытой дверью, подняв руки, призывая к тишине.

— Как видите, это не самое современное жилье, какое только можно себе представить, — сказал он. — Но в отеле есть водопровод и на каждом из трех этажей санузел. Я забронировал наши номера так, чтобы мы были в конце коридора на каждом из этажей. Самая дальняя комната от санузла, через одну дверь, так что в этом проблем быть не должно. Он улыбнулся. — Небольшой дискомфорт — небольшая цена, как мне кажется.

Послышалось одобрительное бормотание и покачивание согласных голов.

— Ладно, встретимся здесь в половине первого.

Когда все направились к отделанной дешевыми панелями стойке регистрации в маленьком грубом вестибюле, организованное сборище разделилось на группы по двое и четверо.

Их комната возможно, была роскошной по стандартам этой страны, но по стандартам Грегори это была жалкая крысиная нора. Несмотря на замысловатое, пестрое, нелепое изголовье, кровать была лишь не намного лучше армейской койки, а диван — разорванная ветхая развалина. Хотя и были предприняты попытки выкрасить глинобитные стены в веселый белый цвет, нужного эффекта достичь не удалось, и ни картины, ни окна не нарушали унылого однообразия стен.

Они бросили чемоданы на кровать, окинули комнату беглым взглядом и без разговоров вышли на улицу. Фэй села на низкую деревянную скамейку перед отелем, обмахиваясь чьим-то оставшимся туристическим буклетом. Грегори пошёл по грязной улице, осматривая окрестности. Деревня казалась странно пустой, улицы неестественно тихими, и он видел только несколько людей через открытые двери зданий. К тому времени, когда он вернулся к Фэй перед отелем, другие члены их туристической группы уже толпились снаружи. Он слушал