– Как ты? – спросил я и получил в ответ глухое всхлипывание. А ведь до этого супруга держалась молодцом. – Тяжко пришлось?

– Не то слово! – Она вытерла слёзы рукавом куртки. – Все эти чудовища… прямо как из фильма ужасов. Знаешь, когда ты прошлый раз рассказывал, я думала, что всё это какой-то бред. Ну или вечный твой стёб.

– Да, в такое непросто поверить, – поцеловал я супругу в грязный лоб. – Ничего, прорвёмся. Ты только рядом держись.

Интересно, удастся ли как-нибудь убедить повелителей Бездны, что в этот раз квоты выпускников неплохо бы и увеличить? Когда Оксана в следующий раз приснится, нужно будет спросить. А в том, что мои сновидения не просто кошмары, я уже успел убедиться. Ещё в прошлый раз.

За спиной послышалось протяжное «У-ух!» и звук падения. Потом сразу в несколько глоток начали материться. Я обернулся и обнаружил странную конструкцию, состоящую из нескольких человеков, залезших один на другого. Хм, цирк и не приезжал, а вот клоуны… Впрочем, эти изображали акробатов. Тот, кого назвали Валетом, поднимался после падения и под одобрительный матерок Самойлова делал разбег для новой попытки.

– Что это они делают? – спросила Ольга и вдруг ущипнула за бок. – А чего это ты вступился за ту, насиликоненную? Сам раньше говорил, что эта б…дь у тебя в печёнках сидит.

– Баба всё-таки, – пожал я плечами, с трудом удержавшись от комментария по поводу натуральных сисек. Тут бы мне и конец пришёл. – Я и за узкоглазого вступился, что с того? Ревнуешь?

– Ха! – совершенно искренне рассмеялась жена. – Думаю, она тебе и в голодный год за мешок картошки не даст.

– Низко ты ценишь своего мужа, – пробормотал я, одновременно подумав, что и сам временами грешу тем же. Следовало задуматься.

Тем временем Валет, взяв достаточный разгон, пробежал по спинам и головам товарищей и прыгнул. Сначала мне показалось, что второй прыжок закончится так же, как и первый, ан нет: маленький боец сумел-таки зацепиться одной рукой и повис, болтая ногами.

– Валет, – с угрожающей интонацией сказал Чабан, стоявший в основании человеческой пирамиды, – упадёшь, дам пи…ды!

В то же мгновение прыгун сумел вцепиться в края дыры и второй рукой. Потом очень ловко подтянулся и пропал из вида. Несколько секунд ничего не происходило, и я уже ожидал внезапного крика или хруста костей, но и тут обошлось. Сверху упал конец верёвки и хлопнул по бритой макушке невероятно широкоплечего человека, одетого в куртку, разорванную на спине.

Пирамида рассыпалась так быстро, словно участники заранее отрабатывали номер. Не удержавшись, я пару раз хлопнул в ладоши.

– Китайский цирк, – промурлыкал на известный мотив Самойлов, стоявший неподалёку, – все клоуны на одно лицо. Валет, что там?

– Спокойно, – донёсся ответ. – Только лезьте аккуратнее. Привязаться тут не за что, придётся держать так.

– Ага, щаз, – сказал лысый, отхвативший верёвкой по башке, и вцепился в канат. Сверху донеслось что-то очень интересное, но определённо непечатное. – Терпи, засранец. Бог терпел и нам велел.

– И что там может быть? – спросила Оля.

Хробанов и Самойлов тоже ждали моего ответа.

– Понятия не имею.

Виктор Семёнович тут же утратил ко мне даже тень интереса и удалился, а вот Сергей Николаевич остался.

– Одно знаю точно: нам нужно перейти реку и найти проход к Бесконечной лестнице.

– По некоторым предположениям, – вздохнул Хробанов и, попытавшись почесать нос забинтованной рукой, поморщился, – река эта – суть предтеча легенды о Стиксе, разделяющем царство живых и царство мёртвых.

– Ни хрена она тут не разделяет. – Я проследил взглядом за уже третьим бойцом, который, дёргая ногами, исчезал в дыре. – А вот дельный совет я вам могу дать: если-таки доберётесь до тоннелей за рекой и угодите в тупик, смело толкайте стену: на самом деле она – фальшивка.

– Мне страшно, – вдруг пробормотала Оля. – Вроде всё уже успокоилось. А теперь – опять.

– Теперь баб, – скомандовал Самойлов и злобно дал пинка Диане Станиславовне по её накачанной попе. Та зашипела. – Иди, змеюка!

С женщинами проблем не возникло. В конце концов внизу остались я, Самойлов и два одноруких. Лифшица пришлось гнать к канату едва не силком. Иван Иванович совершенно чокнулся: плевался и рычал, а когда Самойлов попытался схватить его за воротник, едва не укусил. За это он, правда, тут же получил по зубам и несколько поутих. Однако мне совсем не нравился яростный огонёк в тёмном прищуренном глазе.

Чтобы поднять болезных, мы соорудили некое подобие качелей, и первым, для пробы, отправили психа: если упадёт – не жалко. Всё обошлось, и вторым номером уехал Хробанов.

– Теперь ты, – кивнул Самойлов, и я не стал перечить.

Подъём дался достаточно легко: всё же силушка богатырская мало-помалу возвращалась. Очень хотелось бы, чтобы процесс протекал быстрее, но сойдёт и так.

Первым делом я огляделся: м-да, действительно, цепляться не за что: небольшой круглый зал под куполом потолка и с десятком ходов. Причём располагались они как-то бессистемно и больше смахивали на обычные дыры, словно обрушилась стена пещеры. Их как раз изучала пара бойцов. Кроме всего прочего, я отметил, что здесь намного теплее, чем внизу.

Послышалось натужное пыхтение, и над краем дыры показалась голова Самойлова. Я подал ему руку и выдернул в пещеру. Если меня собирались поблагодарить, то лишь объективные причины помешали Виктору Семёновичу продемонстрировать хорошие манеры.

Во-первых, что-то оглушительно лязгнуло, и пол под ногами содрогнулся. Все замерли, оглядываясь. Кто-то тихо взвизгнул.

Во-вторых, Лифшиц внезапно взревел и в один прыжок оказался рядом со мной. Я даже не успел понять, что, собственно, происходит, а уже летел вниз, сброшенный в дыру проклятым …расом! Через мгновение состоялась торжественная встреча с полом, который по такому случаю напрочь выбил из меня весь дух и частично отключил сознание.

В багровом мареве, пронизанном жёлтыми молниями, я видел дыру вверху и головы спутников, торчащие над её краем. Они что-то кричали, но в ушах так звенело, что понять, в чём дело, я не мог. Да ещё и сбивала с толку некая странность. Казалось, будто дырка в потолке съёживается, точно зарастает.

А потом туман начал рассеиваться. Я даже сумел приподняться и уже нормальным взглядом посмотреть на… потолок без единого следа былого прохода. Крики тоже умолкли, и теперь я не различал ни единого постороннего звука. Сработали проклятые механизмы Бездны, и меня вновь оставили совершенно одного в этих долбаных катакомбах!

Одного?

Кто-то хихикнул за спиной, и я медленно обернулся.