Шрифт:
Закладка:
Если не будет задержки со стороны таможенных властей в Рио и т. д., через неделю мы отправимся к Мату-Гросу, а 2 апреля — в Куябу. После этого мы исчезнем из цивилизованного мира до конца будущего года. Представь себе нас где-то за тысячу миль на востоке, в лесах, где еще не ступала нога человека.
Нью-Йорк сильно нас утомил — там было страшно холодно, выпало около фута снега, дул резкий ветер. Джек не вылезал из кино, хотя картины, в общем, были дрянные, и изжевал массу резины. Все мы питались в ресторане-автомате».
А вот что писал мне Рэли из Рио:
«Во время путешествия на пароходе я познакомился с одной девушкой. С течением времени наша дружба крепла и в конце концов — признаюсь — стала угрожать перерасти во что-то серьезное. Твой отец и Джек забеспокоились, боясь, как бы я не улизнул от них или что-нибудь в этом роде! Но я вовремя опомнился и сообразил, что, как члену экспедиции, мне не положено брать с собой жену. Пришлось потихоньку закруглить роман и взяться за дело. Сочувствую тебе, если ты время от времени способен расчувствоваться!
Как-то Джек сказал мне: „Надо думать, после того как мы вернемся, ты женишься через год?“ Я ответил, что не дам никаких обещаний, но и не собираюсь всю жизнь быть холостяком, даже если Джек решил так для себя!..
Много раз мне хотелось, чтобы ты тоже поехал с нами, так как уверен, что с тобою это путешествие было бы и интересней, и веселей. Я с нетерпением ожидаю того времени, когда мы двинемся в лес, и, думаю, Джек полностью разделяет мои чувства. С такой конечной целью, как наша, надо иметь огромное терпение, чтобы усидеть на одном месте. Задержки в Нью-Йорке были для нас совершенно невыносимы…»
В Рио-де-Жанейро они остановились в отеле «Интернасиональ», осматривали достопримечательности и купались в море. На Джека город не произвел большого впечатления. Он писал:
«Я не согласился бы жить в Рио или в любом другом здешнем городе даже за миллион в год, разве что приезжать сюда время от времени на месяц-другой! К этому месту я равнодушен, хотя само по себе оно и великолепно. Мне почему-то кажется, что Бразилия страшно далека от остального мира. Но должен сказать, что люди здесь повсюду вполне приличные и рады помочь чем могут».
Экспедиционное снаряжение было опробовано в «джунглях» в саду отеля и признано удовлетворительным; в феврале 1925 года они выступили в путь, сначала взяв курс на Сан-Паулу. Из Корумбы Джек прислал живой отчет о путешествии, каким оно представлялось глазам полного энтузиазма молодого человека двадцати одного года.
«Целую неделю мы ехали поездом от Сан-Паулу до Порту-Эсперанса, что в пятидесяти милях ниже Корумбы, и очень рады, что наконец добрались сюда. Поездка по железной дороге оказалась интересной, несмотря на однообразие местности, по которой мы проезжали. В наше распоряжение предоставили отдельный вагон, предназначенный для администрации железной дороги. Нам было очень покойно. В этом отношении нам повезло — от Рио до Сан-Паулу, а оттуда до реки Параны мы ехали в отдельном вагоне президента дороги.
Большей частью дорога пролегала через заросли низкорослого леса и пастбища с многочисленными болотами у рек. Между Акидауаной и Порту-Эсперанса встретилось кое-что интересное. В этой скотоводческой стране несметное множество попугаев, кроме того, мы встретили две стаи (или как они там называются) молодых страусов высотою от четырех до пяти футов. Видели мы и паучье гнездо на дереве: паук величиной с воробья сидел в центре паутины. Сегодня утром на реке Парагвай появились небольшие аллигаторы; мы собираемся поохотиться на них.
Из-за того, что наши паспорта остались в Рио, нас могли задержать, когда мы высадились здесь сегодня утром, но, похоже, теперь все улажено, и завтра мы отплывем в Куябу на „Игуатеми“, грязном маленьком баркасе размером с военно-морской катер. Там будет уйма пассажиров, и наши гамаки, вероятно, придется подвесить вплотную один к другому.
Пока мы ехали из Бауру в Порту-Эсперанса, комары не давали нам житья, но прошлой ночью на реке Парагвай они словно исчезли. Пища здесь хорошая и здоровая, гораздо более питательная, чем в Рио или Сан-Паулу. Едят рис, фасоль — она крупная, черная, цыплят, мясо и какой-то слизистый овощ размером с грецкий орех, по строению напоминающий огурец, по форме яйцо. Потом идет гойябада (джем из гоябы), хлеб и сыр и неизбежный черный кофе. Макароны тоже в почете. Все это съедается за один раз.
Сейчас здесь жарко до удушья, но в отеле не так уж плохо. Хотя народ тут очень любезный, мы по горло сыты этими полуцивилизованными городами и постараемся, насколько возможно, сократить срок нашего пребывания в Куябе, поскорее попасть в лес. Когда скука очень уж начинает донимать нас, мы с Рэли заводим разговор о том, что будем делать, когда весной 1927 года вернемся в Ситон с полными карманами денег. Мы хотим купить себе мотоциклы и как следует погулять в Девоне, разъезжая по всем нашим друзьям и старым любимым местам.
Путешествие по реке до Куябы займет около восьми дней; возможно, к середине марта у нас уже будут мулы, и мы начнем их откармливать. Мы покинем Куябу 2 апреля и через полтора, а возможно, и два месяца, достигнем места, до которого дошли в прошлый раз папа и Фелипе. Путь до „Z“, вероятно, займет еще два месяца, и очень может быть, что мы попадем туда как раз в день рождения папы, когда ему исполнится пятьдесят восемь лет (31 августа).
Английские и американские газеты дают забавные сообщения об экспедиции, не правда ли? В бразильских газетах тоже масса преувеличений. Нам не терпится поскорее начать собственно путешествие и покончить с этими городами, хотя месяц в Куябе, возможно, пролетит довольно быстро. Только сегодня я отдал себе отчет в том, что пересекли всю Бразилию и можем видеть отсюда Боливию — те места, где папа работал по демаркации границ.
Из Сан-Паулу нас провожали с помпой, было много англичан, включая членов посольства и служащих консульства. Перед тем как отправиться, мы посетили Бутантанскую змеиную ферму, и сеньор Бразил, ее основатель, прочел нам лекцию о змеях — как они нападают, сколько выпускают яда, какие существуют противоядия и т. д. Он преподнес нам большое количество противозмеиной сыворотки. Один из служителей вошел за ограду, где в похожих на улья домиках, обнесенных рвом с
