из великороссов, кто шёл воевать против казаков более или менее добровольно – это люмпен-пролетариат, обозлённый верной службой казаков Царю в 1905–1907 годах, да «иногородние» крестьяне Дона и Кубани, которым большевики обещали казачью землю. То есть перед нами опять та же самая классовая рознь с теми же самыми разжигателями. Их и надо признать виновными в расколе русского народа.

Ещё один момент, до некоторой степени оправдывающий Краснова и других казачьих атаманов. В то время теория этноса и нации только-только начинала складываться, а многие понятия этой теории применительно к России и русскому народу вообще до сих пор однозначно не определены. Само собой, тогда это было ясно ещё меньше. И если сейчас большинство вменяемых русистов согласно с тем, что казаки – это особый субэтнос, находящийся, однако, в составе единого русского народа, а «Казакия» – это проект, стоящий в одном ряду с «Ингерманландией» и «украми», то в ту эпоху об этом писали только в самых общих и неопределённых выражениях.

Разобравшись с «интервентами» и «сепаратистами», перейдём к реальным обвинениям против вождей Белого движения, которые наиболее рьяными современными «добровольцами» (то есть провокаторами, работающими на раскол русского народа и прикрывающимися высоким именем Белой идеи) неизменно оставляются в стороне. Эти обвинения можно и должно выдвигать, только основываясь на точке зрения идейного русизма. Иначе говоря, мы должны выяснить: что же именно было в Белом движении нерусского.

Не так уж и много, но это «немногое» оказалось той самой «закваской», которая заквасила всё тесто и сделала изначально русскую, высокопрофессиональную и неплохо вооружённую Добровольческую армию беспомощной перед «полководцами» из числа бывших аптекарей, фельдшеров да мобилизованных под угрозой расстрела кадровых «военспецов». По одной простой причине – это «немногое» было выбрано вождями добровольцев в качестве лозунгов и знамён. Перечислим это вкратце: «непредрешенчество», «учредиловка» и, как ни странно, «единая и неделимая Россия». Если же охарактеризовать нерусское в Белом движении одним словом, то это слово будет – «феврализм».

Разберём эти нерусские элементы Белого движения по пунктам.

«Русь поймёт, кто ей изменник»

«Непредрешенчество» – это точка зрения, согласно которой ни одна идеология не может быть признана в качестве определяющей для борьбы. Мол, мы воюем за то, чтобы народ сам выбрал, какую власть он хочет, а мы, добровольцы, вне политики.

Ничто вам это не напоминает? Правильно – нашу замечательную «россиянскую» Конституцию 1993 года. Лживость этого «непредрешенчества» заключается в том, что свято место пусто не бывает. Как всегда, «музыку» заказывает тот, кто «платит». В случае с Добровольческой армией это оказались «союзники», в случае Россиянии они же и наши «олигархи» – их местная «администрация».

Эту ошибку добровольцев осознал и учёл генерал Франко, который, подняв белые знамёна борьбы с большевизмом, написал на них лозунг нации: «Кто за сохранение нации и национальное единство, – тот с нами, кто за разжигание классовой борьбы и интернационализм, – тот против нас». Этот лозунг не устарел до сих пор. Другое дело, что проработка понятийной системы и деталей практического русского национализма – огромная работа, которая сейчас только-только начинает создаваться. Но делать её надо в любом случае.

«Учредилка» и прочие «бредпарламенты»

Другая, не менее важная ошибка вождей Добровольческой армии – «учредиловка». Сама по себе концепция Учредительного собрания, депутаты которого избираются по партийным спискам, совершенно не русская, более того – г лубоко враждебная русскому народу и его интересам. Она позаимствована из «завоеваний» Французской революции (ну, может, если копать поглубже – самое раннее, Английской). Борьба партий гибельна для любого народа, а для русского – в особенности. И вот почему.

Прежде всего, – партии слишком легко поддаются закулисному управлению и режиссированию. Партию, которая выдвинет реально полезные и нужные народу лозунги, легко снять с голосования или даже не допустить до выборов. Вожди запросто перекупаются и продаются, в итоге чего «сливается» большая часть партии и, что особенно печально, «сливаются» ассоциировавшиеся с ней хорошие идеи. Иначе говоря, снять дееспособный и враждебный народу режим посредством «честных выборов», особенно по партийным спискам, не удавалось никогда и никому. Не враги же они самих себя. «Вроде очевидно, а до сих пор ведутся».

Во-вторых, как показал опыт Запада и, в течение последнего столетия, России, борьба партий раскалывает народ и делает его лёгкой добычей внутренних и внешних врагов.

Подлинная национальная идеология должна складываться лишь из идей, очевидно благотворных для всей нации (за вычетом, разумеется, тех, кто себя из состава нации сознательно исключает – словами и/или делами).

Национальная идеология— это то самое относительное тождество, позволяющее всем членам нации сказать: «Мы разные, но мы едины и вместе».

Именно такой подход позволил генералу Франко постепенно сплотить под своим знаменем все здоровые национальные силы – и фалангистов, и монархистов, и даже правых социалистов, точнее, социал-консерваторов.

Его же оппоненты остались, в конце концов, лишь с анархистами, леваками и прочими маргиналами, будучи в состоянии надёжно опереться лишь на «интернационалистов». Антинациональную сущность такой власти большинству испанцев пояснять нужды уже не было.

Идеология подавляющего большинства партий, бывших и нынешних, представляет собой смесь из одной-двух идей общенациональных (например, социальная справедливость, уважение к частной собственности, народное самоуправление) и куда большего количества идей узко партийных, в общенациональном качестве неприемлемых и вредных.

Первые идеи, как и следовало ожидать, играют роль «приманки», вынуждающей людей глотать «в нагрузку» вторые. Партийная дисциплина, «куда денешься-то». Вместо конструктивной и плодотворной работы в общенациональном масштабе начинаются жаркие перепалки на тему «выеденного яйца». Национальное единство разрушено, цель врагов нации достигнута.

Сам принцип принятия решений путём голосования, когда мнение тех, кто «против», не учитывается или почти не учитывается, тоже льёт воду на ту же мельницу врагов национального единства. Если на Западе, давно позабыв свои народные традиции, так ничего и не смогли найти взамен, то в русских традициях (на сходах, вече, казачьих кругах) всегда работал другой принцип – принцип соборности. Вокруг этого слова было сломано множество копий, по большей части «фофудьёй» и профессиональными провокаторами, но если сформулировать основные принципы соборности кратко и в нескольких тезисах, то они будут выглядеть примерно так:

• Предоставлять право голоса каждому желающему высказаться конструктивно и по существу (без перехода на личности и т. д.);

• Все мнения выслушивать, обсуждать и учитывать. Ведущих себя неконструктивно – выгонять и лишать права голоса: на этом и, возможно, на следующих соборах;

• Решение, принятое на соборе, должно быть принято единогласно, то есть те, кто первоначально был «против», должны согласиться с аргументами «за», а до тех пор должно работать право вето.

Конечно, такая схема работает только в одном случае – когда