ГУЛАГа — Магадан. Сначала к нему, силами заключенных через пустынные арктические районы (не больше 10 мелких населенных пунктов), где зимой температура опускается ниже -50ºС, а летом царят тучи комариного гнуса, была проложена 2000 километровая дорога.

А затем началась добыча: «мы боялись золотых забоев»[1988], вспоминал прошедший через них В. Шаламов, «золотой забой из здоровых людей делал инвалидов в три недели: голод, отсутствие сна, многочасовая тяжелая работа, побои…»[1989], но самая главная пытка, по словам Шаламова, — это холод, «золотой забой — это работа, убивающая человека, и притом быстро…»[1990]. С 1932 по 1939 годы добыча золота заключенными повысилась с 276 килограммов до 48 тонн, и составила 35 % всего советского производства этого года[1991].

* * * * *

Эти примеры говорят о том, какой ценой осуществлялась индустриализация, во что обходится отсталость, и сколько стоит Капитал в России!

Большой Террор

В чередовании у власти Мирабо, Бриссо, Робеспьера, Барраса, Бонапарта есть объективная закономерность, которая неизмеримо могущественнее особых примет самих исторических протагонистов.

Л. Троцкий[1992]

Большой террор стал апогеем эпохи Репрессий: всего за 2 года (1937–1938 гг.) было арестовано 3,1 млн. чел., из которых 1,6 млн. за уголовные и 1,3 млн. за политические и контрреволюционные преступления. Из общего количества арестованных 630 тыс. было заключено в лагеря и колонии, 1800 тыс. — отправлено в ссылку и высылку, приговорено к высшей мере — 682 тыс. человек (что составило 74 % общего количества смертных приговоров за 25 лет — с 1928 по 1953 гг.)[1993]. Для сравнения совокупные боевые безвозвратные потери, т. е. количество погибших с оружием в руках, на поле боя, всех вместе взятых — красных, белых и зеленых за 4 года (1918–1921 гг.) ожесточенной гражданской войны, не превысило 700 тыс. человек![1994]

Особое значение Большому террору, придает тот факт, отмечает историк Ю. Емельянов, что «отказ от глубокого анализа острейшего кризиса 1937 года привел тому, что причины, породившие его, не были изжиты…, что в конечном счете обернулось полным и сокрушительным поражением Коммунистической партии и советского строя в 1991 г.»[1995] Действительно Перестройка в СССР началась именно с осуждения, на XIX Всесоюзной конференции КПСС 1988 г. преступлений сталинизма, которые «вызвали глубокие деформации в социалистическом обществе, задержали его развитие на целые десятилетия, привели к огромным человеческим жертвам и неисчислимым нравственным и идейным потерям»[1996].

Причины отказа от анализа кризиса 1937 г. крылись не столько в нежелании его проведения, и даже не в объективной трудности его логического объяснения, сколько в его масштабах и характере, превосходящих их понимание…

Термидор

Один исторический пример должен быть у нас сейчас в центре внимания: это — термидорианский путь развития великой французской революции.

П. Залуцкий, 1925 г.[1997]

В истоках Большого террора, приходит к выводу биограф Троцкого В. Роговин, лежал термидорианский переворот, заключавшийся в «завершении антибольшевистского переворота»[1998]. Троцкий прямо так и назвал одну из глав своей книги «Преданная революция…» — «Советский термидор».

Впервые на угрозу термидора указал секретарь ленинградской партийной организации П. Залуцкий в 1925 г.[1999] К лету 1927 г. эта тема стала настолько актуальна, что Троцкий даже выступил на июньском заседании ЦКК со специальным разъяснением: во время Великой французской революции «французские якобинцы, тогдашние большевики, гильотинировали роялистов и жирондистов… А потом началась во Франции другая глава, когда французские устряловцы и полуустряловцы — термидорианцы и бонапартисты — из правых якобинцев — стали ссылать и расстреливать левых якобинцев — тогдашних большевиков… вы собираетесь нас расстреливать по устряловской, т. е. термидорианской главе»[2000].

Один из идеологов сменовеховства Н. Устрялов стал к тому времени знаковой, нарицательной фигурой. «Враг говорит классовую правду, указывая на ту опасность, которая перед нами стоит…, — пояснял выводы Устрялова Ленин, — Это — основная и действительная опасность. И поэтому на этот вопрос надо обратить главное внимание»[2001].

Свои идеи Устрялов изложил в серии статей 1920–26 гг., в которых обосновывал, сделанный им уже в 1920 г. вывод о неизбежности эволюционного перерождения революционного большевизма, в «национал-большевизм»[2002]. На первые проявления этих тенденций Троцкий обратил внимание уже в 1922–1923 гг.: «национал-социалистические чиновники», — писал он, завладели командными высотами[2003]. На XIV партийном съезде в 1926 г. выводы Устрялова активно критиковались Сталиным, Зиновьевым, Бухариным, Томским и др.[2004]

На августовском 1927 г. пленуме ЦК К. Радек говорил о «термидоре, как центральном вопросе…», «термидорианские тенденции растут, осознают себя, хотя не выступают еще с общей продуманной формулировкой», но характерным являлось уже заявление Сталина на пленуме: «эти кадры могут быть сняты только гражданской войной»[2005]. Эти опасения стали находить подтверждение уже в ближайшее время, когда на октябрьском 1927 г. пленуме ЦК и ЦКК Зиновьев и Троцкий были выведены из ЦК на том основании, что они довели «фракционную борьбу против партии и её единства до степени, граничащей с образованием новой антиленинской партии совместно с буржуазными интеллигентами». Именно тогда оппозиция впервые употребила понятие «термидорианская амальгама»[2006].

В 1929 г. Троцкий отмечал, что оппозиция (в лице Преображенского, Радека и Смилги) «предполагает наличие внутри партии таких могущественных термидорианских сил, которых надо бояться!»[2007] Признаки этих сил, по словам бежавшего из Советской России в 1930-м году дипломата С. Дмитриевского, проявлялись в том, что «люди, которые вначале искренне считали себя только коммунистами, стали сейчас национал-коммунистами, а многие из них стоят уже на пороге чистого русского национализма»[2008].

К подобным выводам приходили многие невозвращенцы сталинской эпохи: «Сталин изменил делу революции», — утверждал один из бывших руководящих деятелей ОГПУ-НКВД А. Орлов, — С горечью следили эти люди за торжествующей реакцией, уничтожавшей одно завоевание революции за другим»[2009]; в СССР теперь осуществляют «ликвидацию революционного интернационализма, — подтверждал другой невозвращенец В. Кривицкий, — большевизма, учения Ленина и всего дела Октябрьской революции»; в СССР произошел «контрреволюционный переворот», — утверждали независимо друг от друга А. Бармин и бывший сотрудник НКВД И. Рейсе, «каины рабочего класса… уничтожают дело революции»[2010]. Россия, констатировал в 1932 г. Дмитриевский, «постепенно все основательнее стряхивает с себя назойливую муху марксизма — и все дальше идет по пути к национальному строю. Победа Сталина была первой ступенью на этом пути, поскольку она сломала хребет основным силам боевого марксизма в нашей стране»[2011].

Однако до конца 1934 г. системного террора, к внутрипартийной оппозиции, не существовало. Например, Бухарин после опалы, в феврале 1934 г., по предложению Сталина был назначен ответственным редактором