этом, но здесь находятся два человека, встречаться с которыми ты хотела бы меньше всего. По закону, рекруты, которые не назначены на должность, ожидают суда за преступление в месте, где проходили обучение. – Эти слова заставили меня попятиться. – В связи с тем, что в стране произошли известные тебе события, назначение даты суда затянулось и рекруты, обидевшие тебя, находятся все еще здесь. И я лично прошу за это прощения.

– Они под стражей? – едва сдерживая горечь, спросил Аарон.

– Нет. Они должны были находиться здесь и ждать даты разбирательства, не имея права покидать расположение школы, под страхом немедленной казни, но под замок их никто не сажал. Это правило едино для всех.

– Благодарю вас, ваше величество, за информацию. Я приму ее к сведению.

– Я сказал об этом, чтобы ты была осторожна, но я надеюсь, что они не посмеют больше приблизиться к тебе. А теперь ступай и отдохни хорошенько. – Я словно плыла в тумане, не чувствуя ног и не слыша больше голосов.

На улице меня встретил теплый ветерок и послеполуденное солнце, несущее настоящий зной. Одежда мгновенно прилипла к телу от пота, но меня пробирал озноб и пот становился неприятно холодным. Я побрела, не разбирая дороги. Ноги сами несли меня вперед, и голове было все равно, куда именно они меня приведут. Брай здесь! Я могу встретить его где угодно и когда угодно. Эта мысль заставила меня затравленно оглянуться и ускорить шаг.

Я не помню, как оказалась у озера и сколько времени там просидела, но солнце уже склонилось к закату. Озноб не прекращался, и я решила смыть с себя всю эту липкую грязь, вместе с болезненными мыслями. Вода прогрелась под жарким солнцем и была такой приятной для тела, что я просто не могла заставить себя выбраться из нее. Мои ноги, звенящие от напряжения и усталости, наполняла исцеляющая расслабленность. Я понимала, что глупо прятаться здесь весь день и мне все равно придется вернуться, но кто сказал, что я должна сделать это сегодня?!

Я сидела на берегу, подтянув колени к груди и расправив мокрые волосы по плечам, когда легкие шаги нарушили мое уединение. Сердце замерло на миг, но узнав эту поступь, я расслабилась и позволила себе даже не обернуться.

– Я знал, что найду тебя здесь, – опускаясь рядом со мной, тихо сказал Аарон. – Прости, но закон не позволяет мне найти и запереть этих ублюдков, но я попросил правителя назначить дату суда, как можно скорее. Послезавтра они предстанут перед ним и руководством школы.

– Все, что они сделали, будут обсуждать эти люди? – едва слышно уточнила я.

– Да. Я настаивал на том, что свидетелей их преступления, достаточно для вынесения приговора, но закон требует твоего присутствия как обвинителя. Ты можешь не выступать и уполномочить кого-нибудь говорить от твоего лица, но чтобы избежать ошибок, сама должна контролировать сказанное. Этот суд простая формальность, но того требует устав. – Аарон, неотрывно смотрел куда-то в землю и не пытался найти мой взгляд.

– Ты мог бы…? Ты единственный, кто знает всю историю целиком…

– Конечно.

Тишину нарушал лишь редкий плеск воды и стрекотание насекомых в высокой траве. Я надеялась, что это все пройдет стороной, но оказалось, что мне снова придется встретиться лицом к лицу со своими страхами.

– Суд будет закрытым? – вдруг опомнилась я, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Суды, в нашей стране, редко бывают закрытыми и сейчас, к сожалению, не тот случай.

– А правитель Истиан не может сделать исключение?

– Я просил его об этом, но он не сможет нарушить правила даже ради тебя. Все должны знать, что именно совершили эти двое и удостовериться, что приговор будет справедливым. Я уговорил короля лишь на то, что в зоне наилучшей слышимости будут находиться твои друзья, те, кто знает об этом и чья поддержка будет тебе необходима.

– Я думаю, правителю стоит пересмотреть свои взгляды на подобные дела. Это жестоко.

– Ты сможешь показать мне это место? – Капитан говорил очень тихо, словно боялся напугать меня и обратить в бегство. – Тот амбар. Мое обвинение должно быть подкреплено фактами.

Двигаясь совершенно бессознательно, я поднялась и зашагала обратно к школе. Аарон следовал чуть позади, не нарушая молчания. Ноги, отдохнувшие в прохладных водах озера, вновь налились свинцом и будто не хотели идти в сторону амбара. Нам пришлось преодолеть всю территорию школы и оказаться на противоположном ее конце. Этот старый склад провизии был самым отдаленным зданием в расположении. Возле массивных ворот я остановилась, не в силах сделать еще хоть шаг.

Тридцать третья глава

– Мы собрались сегодня здесь, чтобы вершить суд над поступками Брая Лоуна и Дейта Флинна. Если бы их деяния произошли здесь, то их ждал бы трибунал, но они нарушили закон в стенах Оурэлии, что повлекло за собой открытый суд. – Правитель Истиан сидел во главе судейского стола и обращался ко всем присутствующим, которых собралось немало.

По обе стороны от него разместились каратели, которые и будут принимать решение о приговоре. Среди них были руководитель школы капитан Олди и два его заместителя капитаны Макрой и Элтон, а так же королева Лусия. Стол располагался в центре самого большого класса в школе, сидения которого были расставлены амфитеатром и вмещали около пятисот человек. Мы с Аароном сидели справа от судейского стола, Брай и Дейт слева. На расстоянии вытянутой руки от меня, на отдельно стоящих стульях разместились самые близкие мне люди, ставшие семьей, Клай, команда Норда, пополнившаяся Притом, семья Нокса, включая Люка и Лею и Крист. Рекруты и преподаватели, которые были свободны от обязанностей и гражданские люди, что прибыли с нами, заполняли оставшееся пространство этого просторного помещения. Я смотрела на всех этих людей, и меня бросало в жар от предстоящего действа, но выбора мне никто не оставил.

– Обвинения, выдвинутые Сержантом Эйвери Аддарио, весьма серьезны, и она воспользовалась правом выбрать уполномоченное лицо, которое будет представлять ее интересы. Этим лицом стал старший инструктор Аарон Норд, – продолжил правитель. – После оглашения обвинений, я обещаю справедливое наказание. Приступайте инструктор.

Все, то время, после того как я узнала о суде, я провела практически в одиночестве. Нестерпима была сама мысль о том, что вся грязь и унижения моей жизни выльются наружу и будут обсуждаться посторонними людьми. Я настолько привыкла носить это в себе, что смириться с такого рода публичностью мне было невыносимо. Я не хотела никого видеть и скрывалась, в основном, на озере. Моя жизнь изменится безвозвратно сразу, как