Шрифт:
Закладка:
*********
Паркуюсь у серой, невзрачной многоэтажки. Глушу мотор, опускаю передние стекла и бросаю взгляд на часы приборной панели.
Семь.
Рань несусветная.
А учитывая, что с вечера я еще не ложился, совсем состояние отстой.
Зеваю. Устроившись поудобнее, откидываюсь на подголовник и жду. По моим расчетам Рыжая вот-вот появится на улице.
Это если ее не перемкнет конечно. В случае с Харитоновой все возможно.
Прищуриваюсь.
Настырное солнце светит прямо в морду.
Смотрю через лобовик на ярко-синее небо. Замечаю, что сегодня на нем ни единого облака. Редкое для столицы явление. Хороший знак…
— Миу.
Включаю трубу. Листаю список пропущенных, читаю сообщения в мессенджере.
— Миу. Миииу.
Ну что за падла разоралась?
Поднимаю голову. Ищу глазами объект, издающий сей противный звук, но никого не вижу. Зато в этот момент открывается дверь подъезда, являя миру Александру, одетую в форму курсанта полиции.
Белая рубашка с нашивками, галстук, юбка-карандаш, каблуки. Две туго сплетенные косы.
Сегодня она не похожа на ту Сашу, которую я обнаружил в Бобрино.
Сидел и пялился тогда на нее спящую. Чертовски хорошенькую. Маленькую. Беззащитную…
Рыжие локоны в творческом беспорядке развевались на ветру, а она тихо сопела, прижимая маленькую ладошку к розовым губам.
Ресницы трепетали. Время от времени забавно дергался кончик обгоревшего носа. И я, как полный кретин, пытался сосчитать веснушки, перебегающие с него на щеки.
Мне всегда нравилось, когда она не красилась. Природная красота никогда не сравнится с искусственной. Жаль, что современные бабы этого не понимают.
Приосаниваюсь.
Девчонка, спускается по ступенькам и копошится в сумке. Останавливается у лавочки. Что-то достает. Через минуту понимаю, что сигарету.
Надавать бы по заднице.
Затягивается. Выдыхает дым. Запрокинув голову тоже таращится на небо. И почему-то это вызывает улыбку.
— Миииу.
Смотрит по сторонам. Выбрасывает окурок и заглядывает под лавочку. Никого там не обнаруживает, подходит к дереву. А потом делает то, отчего мои глаза лезут на лоб.
Какого хера…
Скидывает туфли, цепляется за ветку и, подтянувшись, ловко взбирается наверх, словно обезьянка. Лезет все выше и выше.
— Киса-киса-киса… — доносится до меня ее голос.
Кота блять спасает. Ну, пиздец. Говорю же, совсем не изменилась…
— Кис-кис!
Несколько минут его уговаривает, рискуя свалиться и переломать кости.
Когда уже решаю пойти помочь, она спускается вниз с жирным рыжим педрилой на руках. Тот орет как потерпевший на всю улицу. И дает деру, стоит девчонке поставить его на землю..
Какая-то бабка выходит из подъезда. Притормаживает. Здоровается с Харитоновой, влезающей в свои туфли. Начинает про что-то чесать ей. Как я понимаю, жалуется на шумных соседей.
— Примите уже меры! — даже отсюда слышу ее возмущения.
Сашка поправляет рукава на рубашке, что-то спрашивает у тетки, кивает и уходит, прихватив с лавочки свою сумку.
Запускаю движок, медленно еду следом.
Залипаю на загорелые ножки. Поднимаю взгляд выше и наблюдаю за тем, как соблазнительно покачиваются при ходьбе бедра, обтянутые узкой юбкой.
Вспоминаю сколько раз задирал ее. В машине и в той старой квартире, где живет сейчас Черепанов.
Поджимаю газку, чтобы поравняться с ней.
— Девушка, а девушка…
Замечает меня. Сперва удивляется, но затем, мастерски переключившись, хмурится. Вытаскивает наушник.
— Давайте знакомиться, — широко улыбаюсь.
Я ж обаятельный. Должно сработать.
Поднимает руку вверх. Показывает средний палец.
Сучка.
— Ладно, шучу. Давай садись в машину.
— Еще чего.
— Надо поговорить.
Реакции никакой. Продолжает упрямо идти в заданном направлении. Таким темпом скоро окажемся у метро. Оно тут где-то поблизости.
Жму на педаль газа. Проезжаю немного вперед и кручу руль вправо. Заехав на бордюр, перекрываю ей дорогу.
— Ты спятил? Что делаешь?
Открываю пассажирскую дверь.
— Садись.
— С какой стати? — ожидаемо ерепениться.
— Садись в машину. Если планируешь вернуть себе это, — показываю блокнот, и она резко меняется в лице.
— Ну?
— Ладно, — соглашается и, стиснув зубы, забирается в салон.
— Ты забыла его на качелях, — даю понять, что нашел эту вещь случайно.
Молча вырывает записную книжку у меня из рук.
Включаю заднюю передачу, сдаю.
— Я прочитал ее, — сообщаю будничным тоном.
— Ты… что сделал?
Замечаю, что ее щеки краснеют.
— Все прочитал, — повторяю, подъезжая к перекрестку.
И чтоб мне сдохнуть, если вся эта разрывающая нутро писанина не про нас.
— Ты переехала к жениху? — я смотрю на нее. Она — на дорогу.
— Нет.
Не врет.
Знаю, что живет с подругой матери, Региной. Пробил через Дымницкого еще вчера. Просто было интересно, что она сама скажет.
— Мне в другую сторону!
— У нас дело, — поворачиваю налево. Перестраиваюсь в нужную полосу.
— Какое еще дело? Ты спятил? Мне в универ надо! — отзывается недовольно.
— Это в тот, который ты собиралась бросить? — уточняю я.
— Останови, я выйду.
— Сань, не кипишуй. Говорю же, надо в одно место заглянуть.
Она явно не в восторге от происходящего, однако за последующие полчаса не произносит ни слова.
Молчу и я. Нам тяжело находиться в ограниченном пространстве. Поговорить бы, но слова даже в мыслях не складываются в предложения. Потому тупо дышу с ней одним воздухом. Наполняю легкие знакомым ароматом.
Даже духи у нее прежние… И от этого разматывает еще больше.
* * *
— Ты зачем меня сюда привез? — спрашивает взволнованно, когда добираемся до конечной точки.
— Сегодня в Гнесинке проходят вступительные испытания. Я подал за тебя заявку на творческое прослушивание. Эстрадный вокал.
— Ты… — открывает рот. Закрывает.
— Сейчас или никогда, Сань.
Смотрим друг на друга. Она явно растеряна и напугана. Сказать, что не ожидала, это ничего не сказать.
— Ты обалдел? Я не могу туда пойти! — отрицательно качает головой.
— Почему? — беру бутылку с водой.
— Я не готовилась!
— До прослушивания два часа, — выдвигаю невозмутимо.
— Ты издеваешься?
— Нет.
— Посмотри на меня, как я так пойду? — убирает сумку и я только сейчас замечаю, что разодранные колготки в крови. Кожу на коленке содрала. Да хорошо прям.
— Снимай их.
Выхожу из тачки и сканирую местность. Вижу большой супермаркет через дорогу. С брелока закрываю Рыжую в машине и направляюсь туда.
Внутри довольно быстро нахожу секцию со всякими женскими прибамбасами. Отыскав колготаны темного цвета, подвисаю. Ни хрена не понимаю, что обозначают цифры. Два, три, четыре. А дены? Двадцать. Сорок.
Это возраст, кому подходят? Или, мать их, что?
Заглядываю в соседний отдел.
Толстая бабулька. Ребенок. Мужик. Пацан-тинейджер. О!
Бодрым шагом двигаю к стойке с овощами. Нужный мне субъект ковыряет виноград.
— Девушка, а какой у вас размер колготок?
— Оригинальный способ познакомиться, — хмыкает она, обернувшись.
— И все-таки?
— Молодой человек, я замужем! — толкает тележку и гордо удаляется.
Короче…
Иду на выход.
Кассирша, посильно сдерживая улыбку, пробивает мне
