сама по себе, проснулась и Лорелей — она чуть поморщилась, когда она увидела незваных гостей в нашем лице, однако быстро взяла себя в руки и перешла на деловой лад, пока остальные её подопечные занимались чем угодно, но не подготовкой к каким-либо неприятностям.

— Как и было уговорено, прекрасная сирена, я прибыл. Источник мой, как и земли что на востоке от него… и те, что будут на сём острове.

— Боюсь, что ты опоздал, гость из прошлого, — её голос был неожиданно тихим и уставшим. — Земля, что ты желал, на грани поругания, что идёт из дальней части острова.

— Значит, снова нежить… — я вздохнул, понимая, что оная явно принесёт новые проблемы.

— Нет… — покачала она головой, после чего подняла левую руку и чуть повернулась, не сходя с кресла.

Когда вьюнок перестал её прикрывать я увидел одну из причин её усталости и истощённости — ожоги. Её левая рука превратилась практически в цельный ожог, а на боку, сквозь прожжённую ткань, был виден и пострадавший бок девушки.

— Время, проведённое в мире, было недолгим. Через четыре дня после вашего ухода прибыли… иные. Прикрытые иллюзиями, под покровом тьмы прибыли серные создания. Их было немного, но… — она прервалась, сжав зубы, а левая рука невольно задрожала. — Не все из них были низшими созданиями.

Феи, что были позади, также притихли. Для них, хаотичных существ, это было давно — целых два дня назад, ведь сколько новых событий уже произошло, а то уже прошло. Зенон и Гильдербранд также безмолвствовали, пока Лорелей продолжала свой рассказ.

На них напали демоны, среди которых было несколько адских псов, бесы и один суккуб. Лорелей повезло, что её обожгло едва-едва, тогда как нескольким другим феям повезло куда меньше.

Усилиями тех фей что были на поляне в тот момент они отбились, но теперь их было меньше. И, более того, на Лорелей явно было наложено какой-то длительное ослабление, что шло с обжёгшим её пламенем.

— Посему, я предупредила тебя, гость издалека. Не ты один претендуешь на этот остров.

— Значит, пришло время очистить этот остров от остатков этих захватчиков, — я повернул голову в сторону руин деревни, после чего вздохнул. — И благодарю тебя за предупреждение, прекрасная дева. Но…

— Ты пришёл не только за этим, — как-то грустно улыбнулась она, а те феи что были рядом сбились в кучку, что парила за спиной старшей из них. — Мне было приятно говорить с тобой, гость издалека… — я поднял левую руку, останавливая её слова.

— Я не хочу сражаться с вами, — я покачал головой, как бы отрицая саму идею битвы с ними. — Мы делили пищу и кров, пусть всего раз, но вы не прогнали нас, когда мы были путниками без ничего.

— Я не могу отдать это место просто так, — не открывая глаз проговорила фея. — Таков закон мира и цена должна быть уплачена.

— Но цена может быть и иной, — вступил в диалог Зенон, выйдя чуь вперёд и попав под прицел фей. — Ты же знаешь, что кровопролитие — это последний шаг.

— Я уже устала, сатир, — в её голосе продолжала ощущаться усталость. — И я слабею. Твой хозяин — неумирающий, один из лордов, что ведут нас всех на смерть. Я не хочу видеть, как умирают дети лесов и цветов.

— Ты права, златовласая сирена. Я — один из неумирающих, и я веду тех, кто присоединился ко мне, вперёд. В сражения или в иную жизнь — это знают только боги. Но я не из тех, кто бросит любого на смерть просто так.

— Ах… сколь сладко… — она подняла голову, с всё также прикрытыми глазами.

— Мы можем поручиться за него, фея, — практически отрубил Гильдербранд. — Он не единожды умер сам, спасая других.

— В этом и есть прелесть бытия неумирающим? Знать, что ты возродишься? — она тихо выдохнула, вновь посмотрев на меня своими ярко-голубыми глазами, в которых не читалась обычная фейская хаотичность.

— Смерть болезненная, Лорелей, — проговорил я, вспоминая как сначала мою грудную клетку пробил залп из болтов, а позже я был заживо проглочен морским змеем. — И я не всегда жил подобно им, — Ангнисс в этот момент подошла ко мне со спины, практически прижавшись ко мне. — Я не знаю когда благодать Богини завершится, и я не знаю, какая жизнь станет последней. Я не хочу умирать… но я не хочу, чтобы умирал кто-то другой, если этого можно избежать.

— Ты всё же назвал меня по имени, юный лорд, — на её лице появилась блеклая улыбка. — Я готова говорить.

После её этих слов феи дружно расслабились, вновь заверещав и начав заниматься своими фейскими делами. Напряжение с моих людей тоже спало, и они позволили себе сделать небольшой перерыв, расположившись на перекус, благо, змеиного мяса хватит ещё ой как надолго.

В разговор плотно встроился Гильдербранд, который и поработал «ручным бюрократом», собирая пункты составляемой бумаги и приводя формулировки к однозначности. Несмотря на общую вялость феи, она твёрдо стояла на условиях, которые касались возможного призыва фей в войска, а также того, в каком статусе что нанятые, что присоединившиеся сейчас, будут находиться впоследствии.

Речь также шла и о лесопилке, так как, формально, она находилась под управлением Лорелей.

Главные условия старшей феи были просты — феи не должны быть использованы в заведомо самоубийственных заданиях, не должны приноситься в жертву при ритуалах или обрядах, не должны притесняться по каким-либо иным причинам… и что нанимать я смогу только двух в неделю с их поляны, и лишь в две недели месяца сразу трёх.

Удержание на службе, оплата работ и далее-далее — всё это было весьма стандартно, за исключением того, что всё это было более чем связно и упорядоченно, в том числе и то, что именно феи будут заниматься основной добычей дерева.

Когда бумага была составлена, и мы с ней ознакомились, Лорелей вместо подписи оставила на нижней части листа чуть зеленоватый отпечаток губ — тонкий и едва заметный, но слегка вспыхнувший после того, как она передала листок мне.

Я чуть помедлил, смотря на неё, после чего приложил печатку к бумаге, на которой та проявилась и зафиксировалась.

— Теперь это место принадлежит тебе… Мэйзар’Диирн. Надеюсь, ты столь честен, как о тебе говорят следующие