в глазах зарябило: усталость такая, словно я вообще не спала. И тут меня снова пронзило мыслью: моя семья жива! Наверное, даже «счастье» мало подходящее слово для того, что я чувствовала. Но всё же с этой лёгкостью на душе неуместно соседствовала боль, ей всё уже равно никогда не исчезнуть. Плевать, пусть остаётся, ведь Сэм и ша живы.

Я спустила ноги на холодный пол и, поморщившись, встала. Неужели нет и маленькой кружечки с водой? Немного побродив по комнате в безуспешных поисках, я сдалась и решила раздвинуть шторы. Но едва я коснулась мягкой ткани, как позади раздался голос:

— Не открывай, — я вздрогнула и обернулась. За спиной стоял Двэйн, из одежды только штаны, золотистые волосы взлохмачены, по лицу кое-где ещё стекает вода. Я невольно задержала дыхание, но отвернуться не смогла. Наверное, я рассматривала его слишком долго, потому что на лице старшего вдруг растянулась довольная улыбка, а в глазах появился странный блеск:

— Алиса, — нарочито серьёзным тоном произнёс он, — мы с тобой на задании, нам нельзя отвлекаться.

Я недовольно скривилась:

— Лучше беги, пока я в тебя чем-нибудь не запустила!

— К чему пустые угрозы? Мы оба знаем, что тебе со мной не справиться, — он ухмыльнулся.

— Я бы поспорила.

— Поспорь. Очень хотел бы на это посмотреть.

— Как же ты меня бесишь! — я раздражённо отвернулась обратно к окну.

— Девушка, вы покраснели? — позади раздался тихий смех.

— Вот ещё! Лучше объясни, почему нельзя открыть шторы? — я снова обернулась к старшему. Его лицо ещё сохраняло весёлое выражение, но ответил он серьёзным тоном:

— Нас ищут.

— Кто?

— Охотники, кто же ещё. Здесь их не так много, как жаловался Томаззо, но всё-таки. Нас либо заметили, либо сдали.

— Трой не стал бы, — поняв ход его мысли, твёрдо произнесла я.

— Ты так уверена? В прошлый раз…

— Прошлый раз уже давно в прошлом, так что хватит.

— Можно сказать, ты благодаришь судьбу за то, что всё так получилось? — голос Двэйна прозвучал холодно и, мне даже показалось, расстроено.

— Я не знаю, не спрашивай меня о таких вещах. Радовался ли ты, что попал в Пустошь? Даже спустя долгое время, когда рейт уже стал твоим домом? — Двэйн смотрел на меня в упор, но не мог ответить. — Вот видишь. Мы — потерянное племя, застряли где-то посередине. Так что не задавай вопросов, на которые нельзя ответить.

Он хмыкнул и улыбнулся так тепло, что я невольно ответила тем же:

— Теперь это ты меня учишь, как выживать в Пустоши?

— Но не всё же тебе командовать! Так что мы будем делать? И знают ли охотники о других? — со страхом спросила я.

Двэйн покачал головой:

— Сомневаюсь. Но Томаззо может знать. Я получил записку от Вэнди. Сегодня вечером они уходят в лес, около дома Камиллы стали собираться найдёныши, они не хотят рисковать.

— Найдёныши? — переспросила я.

— Здесь так зовут бездомных детей. Иногда они рождаются на Рынке, иногда их находят в Пустоши, иногда…, — он замялся и добавил: — Их привозят из Городов.

— В каком смысле? — догадываясь, но не веря, воскликнула я.

— Не все советники, или охотники хранят верность своим мужьям или жёнам, — с омерзением ответил старший. — Но раскрыть правду о внебрачном ребёнке, всё равно, что поставить метку самому себе. Вот они и сплавляют детей сюда.

— Но тогда не проще ли их просто оставлять в Пустоши?

— Проще, но менее выгодно. Найдёныши здесь всегда на побегушках — передать записку, проследить за кем-нибудь, стащить что-то, подсыпать яда…, — я жестом попросила его не продолжать этот ужасающий список. — Это очень удобно. Поэтому советники продают бастардов влиятельным людям Цветного городка, и, получая неплохие деньги, решают свои проблемы.

Мне стало так мерзко, что к горлу подобралась тошнота:

— Неужели никто не пытается это прекратить?

— Кто-то может и пытается, но, как видишь, безуспешно.

Он задумчиво посмотрел вдаль, а потом, снова повернулся ко мне и привычным тоном старшего продолжил:

— Ребята боятся, что Томаззо прознает про них. Стараниями Шона, — он усмехнулся, — Камилла пополнила наши запасы еды и лекарств, поэтому им незачем задерживаться. Встретимся с ними позже. Они знают, куда идти.

— А что будем делать мы? И какой план?

— Ну, решила покомандовать, вот и расскажи, какой у нас план?

— Перестань! Возвращаю бразды правления тебе.

Старший хмыкнул:

— Я счастлив, теперь мы оба можем остаться в живых, — и пока я не успела ничего ответить, продолжил: –Мы могли бы пойти к твоему дружку.

— Не называй его так!

— К твоему дружку пробраться не так уж сложно, уговорить — для тебя — скорее всего тоже. Но боюсь, что для Томаззо этот договор может потерять актуальность. За наши головы предлагают куда более выгодные условия.

— Он нас сдаст?

— Очень вероятно, так что ему нужно предложить нечто уникальное, что не могут дать ни охотники, ни Совет.

— Не представляю, что это!

— Как и я, — тут же согласился Двэйн. — Так что придётся немного опустошить его запасы самостоятельно.

— Нас двое, а там, наверняка, с десяток охраны.

Он покачал головой:

— Люди — это слишком просто, а Томаззо — человек оригинальный. Я жду чего-то большего, чем просто охрану. Так что иди умойся, я оставил тебе немного воды.

— Какая щедрость!

— Пожалуйста! Мы поедим и пойдём на склад, не стоит тянуть…

— А как же Трой?

— А что с ним?

— Я даже не попрощаюсь.

Двэйн скривился и посмотрел на меня с недовольством:

— Это так обязательно?

— Он рассказал о Сэм и ша, хотя бы за это ты не можешь относиться к нему лучше?

— Совершенно не собираюсь. Но раз ты хочешь, тогда собирайся живее. Не хватало ещё потерять время из-за этого придурка!

Двэйн крепко сжимал мою руку — пусть вокруг все видят в нас только парочку — на плечах лежала короткая накидка, наши головы покрывали тёмно-зелёные капюшоны, не слишком глубокие, чтобы вызвать подозрения, но достаточные, чтобы скрыть лица.

Людей сегодня стало ещё больше, и площадь у «Рога минотавра» и «Русалочьей бухты» была куда шумнее, чем вчера. Оказалось, что ночь мы провели в близлежащем миртре — месте,