– Маловато нас для такой работы, – предупредил Вехлин. – Площадь поисков очень большая, поэтому не рассчитывайте на быстрые результаты.

Первый день прошёл безрезультатно, а на второй за деревянной облицовочной панелью кабинета обнаружили связанную кипу исписанных листов. Часть записей была сделана рукой Сталина, остальное, судя по образцу почерка, писал Алексей Самохин.

– Сталин писал вопросы, Самохин на них отвечал, – докладывал Кузнецову Капустин. – Кроме того, есть записи, где Алексей комментировал отдельные события, делая ссылки на книги и номера страниц. Есть ещё два листа с объяснением слов. Слова пронумерованы и начинаются с трёхсотого. Остальные листы отсутствуют. Книг пока не нашли, но там работы самое малое на неделю. Скорее, раньше найдём Самохиных, чем книги.

На следующий день позвонили из Третьяковки. В музей прислали картину с автографом, идентичным тому, который приводился в «Правде». Имя и отчество художницы совпадали, не совпадала фамилия, но директор Владимирской картинной галереи решил, что её перепутал кто-то из его работников.

– Нашли, – сообщил по телефону Капустин. – Они во Владимире. Оттуда прислали портрет Берии с автографом Самохиной. Я сейчас в музее. Интересная, надо сказать, картина. Сегодня уже поздно, а завтра с утра возьму людей и отправлюсь туда.

* * *

Рабочий день подходил к концу, когда Алексея нашёл дежурный и приказал срочно явиться к полковнику. В кабинете вместо начальства сидел улыбающийся Капустин.

– Что же это вы, Алексей Николаевич, доставляете столько хлопот? – спросил он невозмутимо смотревшего на него Самохина. – Знали бы, сколько мне пришлось побегать! Теперь с вас коньяк!

– Надеюсь, не ящик, – сказал Алексей. – С вашего позволения, я сяду. Как нас нашли?

– По портрету Берии, – объяснил Капустин. – Ваша жена теперь известна на весь Союз. У неё даже своя экспозиция в Третьяковской галерее.

– Умно, – признал Алексей.

– Вам и без этого недолго оставалось бегать, – сказал Яков Фёдорович. – За поиски взялось министерство, а ваши документы они делали сами.

– Что же случилось, если они на это пошли? – поинтересовался Алексей.

– Прямой приказ Вознесенского. Они могли прикрыть вас от меня, если бы я действовал по своей инициативе, но не от первых лиц.

– Сами виноваты, – сказал Алексей. – Помниться, я спрашивал, кто за вами стоит, но ответа так и не получил. И чего вы хотите сейчас?

– Я должен привезти вас в Москву, разумеется, вместе с женой. У вас есть какие-нибудь сведения о книгах или микроплёнки?

– Всё-таки раскопали. Раз спрашиваете, значит, сами книг не нашли. Кололи Старостина? Надеюсь, без применения крайних мер?

– За кого вы нас принимаете? – изобразил обиду Капустин. – Он упирался до тех пор, пока не узнал, что мы говорили с Василием Сталиным, а потом рассказал всё, что знал. Вы не ответили на мой вопрос.

– А вы – на мой. На кого работаете? Раз, по вашим словам, к работе подключили председателя Совмина, это должен быть Кузнецов. Я прав?

– Правы, – кивнул Капустин.

– Вот с ним я и буду разговаривать. И не стоит напоминать мне моё место, подумайте лучше о своём. Не все государственные тайны полезны для здоровья.

– А вы сами?

– Послушайте меня, Яков Фёдорович! Я к этим тайнам не рвался и не упрашивал делать меня их носителем! С каким удовольствием мы с Лидой всё сбросили бы со своих плеч!

– И кто же вам не даёт сбросить их с плеч? Хотите, подставлю свои?

– Сейчас это бесполезный разговор. У меня есть выход на книги, но об этом я буду разговаривать с Кузнецовым или с Вознесенским, а лучше сразу с обоими. У вас есть с собой машина?

– У меня три машины. Мы ехали из Москвы своим транспортом.

– Вот и дайте мне одну. Надо съездить за женой и забрать вещи. Если хотите, можете ехать со мной. Всем эскортом туда являться не стоит: это будет смахивать на арест.

– Тяжёлый вы человек, Самохин, – вздохнул Капустин. – Ладно, сейчас дам машину. Сколько вам нужно времени?

– С час. Плохо, что в Москве будем ночью. Не могли приехать раньше?

– Ну вы и тип! Выезжая во Владимир, я знал только о портрете, вас ещё нужно было найти, а это тоже время.

– Какой есть, – поднялся со стула Алексей. – Вас бы на моё место. Здесь сами уладите дела? Хорошо, тогда давайте машину.

К дому подъехали на сто десятом ЗИСе. Кроме шофёра, в нём сидели два офицера ГБ.

– Значит, так! – сказал он дёрнувшимся следом за ним офицерам. – Стоять возле калитки и в дом не входить. Были бы вы в гражданском, куда ни шло, а так напугаете хозяйку до смерти. Тебя как зовут? Михаил? Вот ты и пойдёшь со мной, поможешь с вещами.

Забрав шофёра и оставив возле машины недовольных офицеров, он вошёл в дом и сказал встретившей в прихожей хозяйке:

– Съезжаем мы от вас, Ангелина Васильевна! Ничего не поделаешь – вызывают в Москву!

Жена работала в их комнате за мольбертом.

– Лида, нас ждёт машина, – сказал Алексей. – Уезжаем в Москву.