По прошествии 4,5 месяцев, Ноа Янг стал абсолютно другим человеком — его руки все были исколоты от постоянных капельниц и нескончаемых уколов всякими веществами, которые, как говорили врачи, должны были облегчить его страдания, но те никогда не помогали. Но парень, в ком был тот самый стержень, продолжал каждую ночь ложиться в больничную койку, а утром открывать глаза, смотря в белоснежный потолок, с мыслью «Может… сегодня все изменится?». Его родня каждый божий день звонила ему, но в моменты, когда он почти падал духом, Ноа полностью уходил от этого мира, дабы вновь и вновь раскапывать себя изнутри, пытаясь отыскать то, что не дает ему наложить на себя руки, перестать глотать таблетки горстями, сдаться…

За окном медленно кружились хлопья пушистого снега, ведь первые числа февраля рисовались на календаре эти дни. Мари вместе с младшей дочкой стояли у ресепшена, мило болтая с работником больницы, молоденькой девушкой, недавно устроившейся тут работать. Они здесь частые гости, поэтому вся больница знает семью Янг.

— Мари, скоро Ноа освободиться, у него последняя капельница сейчас. Буквально минут двадцать. — Положив трубку, произнесла Катрин.

— Хорошо, мы подождем, да, Оли? — повернувшись к дочке, что сидела у нее на руках, она с улыбкой погладила ее по ручке, а после вновь перевела внимание к ресепшену.

Казалось бы, день был самым обычным, ничего не предвещало суматохи. Врачи то и дело сновались по больничным коридорам, монотонно повторяя одни и те же движения: обменивались бумажками, заглядывали в палаты, а после рассеивались по закоулкам больницы. Самый обыкновенный день, можно было подумать взглянув на эту картину, но застой растряс непонятный хаос, который зародился, по всей видимости, в одном из кабинетов. Белые халаты замелькали все чаще и чаще, а гомон усилился, заставляя выворачивать шею в попытках уследить куда же несутся эти врачи.

— Что-что? Нашли?.. — удалось выцепить из общего шума.

— Быстрее!.. Да, сегодня… Неужели это слу… — пробегающая по первому этажу хирург обменивалась какими-то новостями с коллегой по телефону. «Белый» поток двинулся в сторону процедурного корпуса, где Ноа проходил последнюю капельницу.

Женщина неосознанно схватилась за сердце, а в ее голове слышался громкий стук сердца, напоминающий звук маятника. При чем он казался таким оглушающим, что, казалось бы, мог перекрыть весь этот шум. Мари позволила леденящему душу страху схватить свое ментальное тело в его цепкие и крепкие руки, который также породил в ее животе судороги. И вот стучавшее с диким грохотом сердце сорвалось с тросов и полетело вниз, в пустоту, когда по оповещателю, находившемуся в уголке этого коридора, быстро затараторила женщина:

— Весь главный медперсонал срочно пройти в процедурный корпус, в палату под номером «F42-3»! Немедля! — а после последовал шорох, означающий, что диспетчер завершила объявление.

— Это же палата твоего сына, Мари! Что же могло случится, что такая огромная больница встала на уши? — Эмоции девушки, что стояла у ресепшена, были через край и она на мгновение забылась, что своими криками могла довести женщину до сердечного приступа.

Парень уже начал привыкать к тому, что с каждой секундой в его палату, где сейчас проходят процедуры, заваливается все больше и больше врачей. Жаль, комната не резиновая и не сможет растянуться настолько, чтобы вместить в себя весь персонал, так как воздух здесь уже стал теплым и стремительно движется к нулю.

— Ноа! Ноа Янг! — где-то из толпы вырвался громкий мужской голос, ищущий пациента. — Расступитесь, живо! Парень, ты будешь плакать от счастье, если прежде не умрешь от него же!

В кабинет ввалился, по всей видимости какой-то главный врач, а после с улыбкой подбежал к парню, держа в руках какой-то контейнер и бумажки. Немного ослабленный Ноа абсолютно безразлично повел головой, в ответ на действия этого человека. Плакать он уже разучился, а вот умереть он успеет всегда, даже если это «всегда» случится через минуту. Он готов.

Не видя особой реакции, мужчина сунул ему бумажки с коротким «Читай», а после принялся за контейнер. Карие глаза подростка вяло начали бегать по строкам, пока его взгляд не зацепился на довольно-таки интересные и интригующие слова.

«… проведя ряд исследований, ВОЗ с уверенностью может сказать, что нашел лекарство от ПВИ-7. Эксперименты проводились на животных с различными заболеваниями, а также на человеке, который по симптомам болезни близок в пациенту Ноа Янг… Ампулы пустили в малое производство, в большей степени для единственного зараженного, а также для складов… Рекомендуем начать лечение незамедлительно!.. Примерный период адаптации к лекарству — неделя… Осложнений наблюдаться не должно при должном соблюдении всех предписаний, инструкций и своевременного осмотра лечащего врача…»

Остальное парень попросту не смог прочитать из-за скопившихся слез, которые вот вот градом обрушатся на несколько листов «А-Четыре». Руки внезапно начало трясти, а пальцы своевольно сжали края бумаги.