Шрифт:
Закладка:
Все это молчаливые слуги-персы выгрузили на пыльную дорогу, прямо перед остановившейся каретой Лизаветы Андревны.
– Мама, кто это? – с любопытством осведомились младшие дочери, таращась в окно.
– Дикари, – отрезала достойная дама.
– А что они делают?
– Покупают Катьку.
Такого отзыва родной матери Катерина пережить уже не могла. Она вышла из экипажа, сознавая тяжесть каждого своего шага.
Радостный Хозрев-Мирза кинулся ей навстречу, но был остановлен увесистой пощечиной. В окне его кареты Катя заметила Клавдию. Это переполнило чашу. Она рывком открыла дверь и, не обращая внимания на жалобы принца, обеими руками вцепилась мадемуазель Демидовой в волосы.
– Сестер моих травить! Ах ты дрянь! – Наша королевна выволокла несчастную соперницу на улицу и начала возить по утрамбованному грунту.
Минуту назад Клавдия кричала по-итальянски, стараясь заставить принца отказаться от идеи захватить с собой еще и Бибикову. Теперь она верещала на родном наречии. Бросившийся было спасать возлюбленную, юноша получил от Кати локтем в нос и сел на дорогу. Случайно вышло. Но персидские слуги приняли произошедшее за нападение на шахзаде и поспешили на помощь, угрожающе схватившись за кинжалы под поясами-шалями.
Лизавета Андревна закричала и выскочила вон спасать жар-птицу. Оленка, никогда не оставлявшая сестру одну, какие бы «куншты», как выражался отец, та ни выкидывала, тоже ринулась в бой. За ней девятилетняя Аня, наклонив голову, как маленький бычок. Кузина Мари, даром что весь путь полулежала на руках у тетки, не заставила себя ждать. Как же? Аня на два года младше, а кулаками машет! Она точно забыла, что дочь рассудительной и спокойной матери, зато наследие храбрецов – отца и дяди – явилось во всей красе. Маша вступила в бой и укусила первого же попавшегося перса за руку, нимало не заботясь о том, что «воспитанные девочки так не делают». Очень даже делают, когда их сестер бьют!
Не усидели в повозках и горничные. Началась свалка, в которой бабы показали бородачам, как это запирать жен по гаремам. Кулаки мелькали, сатин трещал. Над дорогой летали муслиновые покрывала. Чепраки были втоптаны в пыль.
К счастью, из-за ближайшего холма показались жандармы. Жорж гнал что есть мочи. Еще зеленая рожь в поле расступалась перед ним – картина, достойная кисти баталиста. Мало кто понял, что по дороге, чуть сбоку от жандармов, поспевают вслед на принцем очнувшиеся персидские вельможи во главе с храбрым Махмуд-Мирзой. А уже на хвосте у них московская полиция.
Поняв, что дочерям ничто не грозит, Лизавета Андревна первая подала сигнал к отступлению и, придерживая разорванный рукав, побрела к своей карете.
Куча-мала на дороге начала распадаться. Жандармы теснили и скручивали персидских слуг. Хозрев-Мирза был потрясен. Он никак не ожидал, что его «бегство» случится, так сказать, при полном зале зрителей. Шахзаде окружили персидские вельможи, их самих – столичные полицейские. Кизилбаши не знали, укорять ли им собственного принца за легкомыслие или рычать на русских в форме.
На удачу, Жорж был не без Александера, а тот, энергично употребляя глаголы, заставил своих друзей-персов уняться.
– Кажется, мы избежали большой беды, – сказал Джеймс спутнику.
Тот подошел к двери дорожного рыдвана и приветствовал госпожу Бенкендорф поклоном.
– Вот команда, которая сопроводит вас, – произнес юноша, после чего скосил глаза на растрепанных и поцарапанных сестер Бибиковых, которые спешно садились во вторую карету, где горничные готовы были помочь им переодеться, ведь платья Кати и Оленки пострадали. – После такого поедете ли? Может, лучше остаться?
Лизавета Андревна покачала головой.
– Нет уж, мы лучше домой. Жорж, голубчик, когда тебя ждать в Питере?
– Да. Когда вас ждать? – Оленка вышла из импровизированной кареты-гардеробной, но через другую дверь. Крошечка-Хаврошечка. В одно ухо корове впрыгнула, из другого выпрыгнула, уже пригожая и в новом наряде. – Так когда?
От матери не укрылся взгляд, которым дочь одарила сводного брата.
– Как только эти бандиты тронутся, – он кивнул в сторону персов. – Я ведь к ним привязан.
«Слава богу, что так, – подумала госпожа Бенкендорф. – В Питере жених. Авось как-нибудь…» Однако на Оленку было непохоже бросать слова и взгляды на ветер.
– Надо доставить мадемуазель Демидову домой, – распорядился Жорж полицейскими. – Все молчком. И так скандалище будет.
– Уверен, мы избежали худшего, – повторил полковник Александер, дав персам знак грузить своего принца обратно в карету и ехать за полицейскими к Москве. – Если бы шахзаде сбежал домой, посольство объявили бы неудавшимся, и волей-неволей кизилбашам пришлось бы воевать. Чего они не хотят. – Он сощурился. – Думаю, в этом и была цель. Я бы присмотрелся к хабибу. Он явно докладывается не одному мне. Вероятно, Кеннеди. Большие деньги или большие посулы.
Жорж кивнул. Он и сам смекал примерно то же самое, но вынужден был предупредить полковника:
– Мы еще ничего не избежали.
– Похищение Демидовой может вызвать у черни желание отомстить?
Юноша покачал головой.
– Москвы не знаете. Демидова – не Бибикова. Кому она нужна? Нам преследований госпожи Бенкендорф надо бояться. Старуха ведь грозилась послать холопов. Не хотелось бы еще одной драки. Теперь между жандармами и толпой дворовых.
Полковник выдохнул.
– Поедемте в гостиницу. Там расскажу. Я ведь тоже не в кулак трубил. – Набрался русских выражений! – Не будет ни холопов, ни преследований, ни драки с жандармами. – И чуть помедлив, добавил: – Их уже остановили.
* * *
В отеле «Лион» Жорж и Александер растянулись на кроватях, предварительно заказав у хозяина по шайке горячей воды.
– Ну и денек!
– Рассказывайте, – подтолкнул юноша. – Что вам удалось?
Джеймс сложил руки на груди, как если бы держал что-то тяжелое, и невинным голосом сообщил, что вчера, пока приятель бегал в семью «блудного папаши», он – настоящий джентльмен – отправился к графине Татьяне Борисовне Потемкиной, известной благотворительнице, с которой познакомился у Урусовых, и умолил помочь. Выслать своих холопов удержать слуг Бибиковой, буде бабушка их отправит вслед бывшей невестке и внучкам.
– Что за женщина! – восхищался полковник. – В жизни не встречал такой красоты. Гибкий стан, узкое лицо, южные очи, высокий чистый лоб…
Жорж поднялся на локте. Впервые он видел, чтобы англичанин впал в подобную экзальтацию.
– Я сыграл на неприязни между лагерями знати. Помните, вы мне рассказывали? Природная и аристократия? – продолжал шпион. – Она тут же согласилась. Вошла в положение. И послала своих дворовых разбираться. Так что новая знать посадит старую в лужу.
Полковник торжествовал.
– Она урожденная Трубецкая, – флегматично бросил Жорж. – Ей незачем кому-то что-то доказывать. Тем более путем драки.
Александер сел на кровати.
– Так зачем же она…
Жорж заржал.
– Вся Москва знает, что Татьяна Борисовна добра и никому не может отказать, когда ее просят. Вы попросили. Честно открыли карты. Вот она и помогла. А может, вы ей понравились.
Хорошо бы!
Полковник сам не чаял от себя такого восторга. К моменту встречи он уже насмотрелся на московских дам. Некоторые его очаровывали. Некоторые – совсем татарки. Словом, здесь можно было найти подругу на любой вкус. И даже предмет для поклонения. Такой, как графиня Потемкина, с узким лицом-кинжалом и горящими, как уголь, глазами.
Ей не шли ни корсеты, ни чепцы с рюшами. Ее бы в келью аскета. Она если
