— Но я никогда не катался на такой штуке.

— Это не сложно садись. Держись руками за руль, поворачивая его ты, сможешь изменять направление своего движения. Вот ставь ноги на педали и жми на них. Я слегка подтолкнул его и он покатился. Колеса завертелись, спицы засверкали, и он полетел, по залитой солнцем улице звеня маленьким блестящим звонком.

Уже потом когда мы сидели под деревом, а велосипед лежал на траве, он сказал — А знаешь, это было похоже на полет птицы. Да, правда. — Он посмотрел на меня, так как будто хотел убедить меня в этом. — Особенно когда летишь с горы. Ветер обдувает тебе лицо. Рубашка пузыриться, хлопая по спине, как будто у тебя выросли крылья.

— Да. А что ты скажешь о своём падении с высоты птичьего полёта?

— Что делать не каждый полет оканчивается хорошо. А несколько ссадин не большая плата за ощущение полёта.

Воспоминание

— Мы сидели с ним возле костра, под раскинутым над нами пологом звёздного неба. Запах степных трав успокаивал нас, обволакивая чем-то давно забытым, но очень родным и близким. Угли мерцали в темноте, то потухая, то разгораясь снова, уводя наше сознание, куда-то далеко, за пределы нашего восприятия. Мы сидели, а пламя костра врывалось в темноту, окружавшую нас. Заставляя плясать наши тени под музыку степного ветра.

— Что ты чувствуешь — Спросил он неожиданно.

— Я чувствую тепло и покой. Как когда-то давно, когда был маленьким. Я сидел у костра. Надо мной было такое же звёздное небо. Я смотрел на костёр ветер шевелил мои волосы и мне было хорошо от тепла который мне дарили раскалённые угли. От запаха трав и даже от дыма, который то и дело попадал мне в глаза.

— Это хорошо. Это хорошее воспоминание. Это воспоминание твоего детства, твоя Родина. А это главное, у каждого человека должна быть родина. Потому что нет печальнее, чем человек без Родины.

— А у тебя есть своя Родина? Свои только тебе близкие воспоминания? — Спросил я. Он задумался, потом сказал.

— Смотри там на небе. Видишь Звёздную дорогу?

— Да — Ответил я — Это называется млечный путь.

— Если пойти по нему-то очень скоро доберёшься до моего дома. Там моя Родина. И когда я смотрю на звёздное небо, я как будто прикасаюсь к своим воспоминаниям. А ведь нет ничего важнее ощущений и воспоминаний. Потому что только их мы сможем забрать с собой.

— С собой? — Спросил я. — Но куда?

— Домой, каждый из нас рано или поздно вернётся к себе домой.

— И я?

— Конечно, и я и ты, мы обязательно вернёмся домой. Ведь если разобраться, то весь наш земной путь, это путь домой. И от нас зависит, вернёмся ли мы с пустыми руками, или принесём с собой наши воспоминания. Хорошие, или не очень, это уже целиком зависит от нас.

Он замолчал. А я смотрел на небо и думал, что я смогу принести с собой кроме воспоминаний моего детства.

— Ты знаешь — Он посмотрел на меня и сказал. — Я унесу с собой ещё одно очень важное воспоминание. И этим воспоминанием будет моя дружба с тобой. А ты унесёшь воспоминание обо мне. И мы всегда будем вместе. До тех пор, пока наши воспоминания будут жить в нашей памяти.

Краски мира

Серый холодный дождь. — Писал я. — Тонкими нитями свисал с набухшего неба. Касаясь земли, он растекался большими, темными лужами. В которых, отражалось мокрое небо. И если стоять и смотреть в лужи, то вскоре перестаёшь понимать, где небо, а где земля. Единственная реальность, которую ни с чем нельзя спутать, это вода. Которая пробирается к вам в ботинки и льётся за воротник, заставляя вас поднимать плечи, и втягивать голову в себя. Как черепаха, которая прячет голову, под панцирь, почувствовав опасность. Так и вы стоите под козырьками крыш. Или бежите, расплёскивая воду из образовавшихся озёр, забрызгивая себе платья, брюки, и ноги, надеясь спастись от неуютного, и холодного дождя. Но он свисает сплошной пеленой, сводя все ваши усилия, на нет. И нет спасения от ледяных и страшных потоков ни кому.

Какая-то безнадёжность сквозит в твоём описании дождя. — Сказал он. — Ты не находишь. — Он опять появился неожиданно. И задал вопрос, который сразу прижал меня к стене

— Ну, знаешь, на улице действительно такая погода. Серая и холодная, что я, по-твоему, должен восторгаться ею. — Оправдался я.

— Нет, но ведь мир не состоит из одних черных красок. В любой погоде есть множество оттенков. А если ты будешь все писать только чёрной краской. Читателю будет тяжело воспринимать твои описания, и он перестанет читать твои рассказы. А то и чего доброго заболеет от твоих новелл

— Хорошо как же мне выбраться из сложившегося положения?

— Попробуй изменить последнюю фразу она не даёт выхода читателю. Дай ему надежду.

— Я посмотрел на последнюю фразу. Она действительно говорила, нет, всем надеждам. Обрекая читателя на безысходность. А что если так — Серый холодный дождь. Тонкими нитями свисал с набухшего неба. Касаясь земли, он растекался большими, темными лужами. В которых отражалось мокрое небо. И если стоять и смотреть в лужи, то вскоре перестаёшь понимать, где небо, а где земля. Единственная реальность, которую ни с чем нельзя спутать это вода. Которая пробирается к вам в ботинки, льётся за воротник заставляя вас поднимать плечи и втягивать голову в себя. Как черепаха, которая прячет голову под панцирь, почувствовав опасность. Так и вы стоите под козырьками крыш. Бежите, расплёскивая воду из образовавшихся озёр забрызгивая себе платья, брюки, ноги, надеясь спастись от неуютного серого и холодного дождя. Но он, свисает сплошной пеленой, и кажется, конца края ему нет — А дальше можно так. — Но между тем, нити становились все короче, и короче, пока совсем не оборвались и последние капли не упали на землю. Ещё мгновенье и из-за туч, выглянуло солнце. Яркими тёплыми лучами, оно пробежало по лужам. И огромной разноцветной дугой засверкала над чистыми и свежими улицами.

— Ну, вот совсем другое дело. — Сказал мой маленький друг. — Теперь твой рассказ, не такой мрачный какой был в начале.

— Да. — Сказал я. — А ведь ты прав. Жизнь многоцветна и было бы не справедливо рисовать её только чёрной краской.

Подлинное

Я очень давно не видел моего маленького друга. За это время я написал несколько рассказов. Они были разные. Одни