Шрифт:
Закладка:
Одинокая птица в небе
— Посмотри на небо, что ты там видишь? — Я посм отрел.
— Ну что? Что? — Спрашивал он.
— Там небо, чистое голубое небо и больше ничего.
— Нет, смотри там птица. — Не унимался он.
— Нет там никакой птицы — Меня это уже начинало раздражать.
— Давай посмотрим вместе. Ну, давай. — Мы посмотрели, и я действительно увидел маленькую одинокую птицу.
— Ну, теперь ты мне веришь. Всякий раз, когда я смотрю на небо, я вижу птицу.
— Может это совпадение?
— Ну, тогда это довольно частые совпадения.
Я опять посмотрел на небо. Там было пусто. Я решил доказать свою правоту и сказал. Посмотри сейчас. — Он взглянул наверх и закричал
— Смотри вон она опять. — Я посмотрел, Над нами действительно кружила маленькая одинокая птица.
— Ну, знаешь это просто не возможно. — Сказал я. — Почему птица появляется только тогда, когда смотришь ты? И почему именно птица?
— Может потому что птица это символ свободы. Символ, парящий посреди безграничного пространства.
— Ты знаешь — Сказал я — Совершенно одинокая птица в чистом голубом небе это очень красиво, но как то грустно. Тебе не кажется?
— Да это так, но настоящая свобода всегда граничит с одиночеством.
— Но почему?
— Мало кто из птиц поднимается так же высоко как она. Многие птицы предпочитают летать ближе к земле. Там много корма и спокойнее. Зачем подниматься так высоко? Это не практично и не безопасно. И только единицы поднимаются к солнцу ради полёта. Они скользят по восходящим потокам ощущая ветер на своих крыльях и должно быть не чувствуют себя одинокими потому что, в эти минуты они по настоящему счастливы.
Он замолчал и стал смотреть на муравья, который бежал по согнутой травинке как по подвесному мосту. Я снова взглянул на небо, но ничего кроме проплывающих облаков не увидел. — Да. — Подумал я, по-видимому, я из тех птиц, которые прижимаются к земле. — А ты знаешь — Сказал я. — Наступит вечер и она спустится на землю и ей даже не с кем будет поделиться своим счастьем.
— Да это так — Сказал он, а потом добавил — Что делать, ведь за свободу надо платить. Ничего — Он улыбнулся — Наступит утро, и с первыми лучами солнца она снова будет парить в небе. Открывая для себя и других, все новые, и новые горизонты.
Буря
Мы должны были отправиться в небольшое путешествие, на старом паруснике, а я не как не мог найти билеты. Я перерыл все вещи, вывернул карманы, но билетов как будто и не было. Я очень нервничал, а мой маленький друг засыпал меня вопросами. Ему было интересно всё. И предстоящие путешествие и старый матрос, в серой робе возившийся возле канатов. И небо и чайка и скрип чьих-то блестящих ботинок и всё, что попадало ему на глаза. Наконец я не выдержал и сорвался.
— Послушай я не могу найти эти чёртовы билеты, и если ты не оставишь меня в покое со своими дурацкими вопросами, мы вообще никуда не поедем. Ты понял меня. Последнюю фразу я сказал особенно резко. Выплеснув в неё всю, ту раздраженность, которая накопилось во мне за всё это время. Он замолчал. Его глаза будто заполнились двумя горными озёрами, в которых можно было увидеть дно даже в самых глубоких местах. Он отошёл и сел возле старого смоляного каната. Он сидел и смотрел на воду. А я смотрел, на его худую шею, слегка приподнятые плечи, и мне становилось не п. себе. Я подошёл к нему и тихо сел рядом.
Волны бились о тёмный гранит пристани, и стекали с них, оставляя после себя, свисающие нити зелёных водорослей. Натянутые канаты скрипели о борт старого парусника клонившегося под набегавшей волной. Все что не являлось землёй, качалось и двигалось в такт волнам. Даже белая чайка то появлялась, то исчезала в волнах. Как маленький маячок, вспыхивающий и гаснущий в темноте.
— Смотри — Сказал он мне тихо — Как ровно дышит море.
— Да оно как будто вдыхает и выдыхает из себя. Приводя в движение все, что его касается.
— Да — Ответил он — И хорошо пока его дыхание ровное. Потому что если оно начнёт дышать глубже, то трудно придётся тем, кто окажется на его волнах. Так как нет ничего страшнее разбушевавшейся стихии.
— Да. Прости. Тебе сегодня было со мной трудно.
— Ничего. — Его глаза посветлели. — Теперь ты успокоился и мне снова хорошо качаться на твоих волнах. А билеты посмотри за подкладкой твоего кармана. У тебя там давно уже дыра и ты не раз терял там свои важные бумаги.
Я посмотрел за подкладку. И действительно они лежали там, аккуратно сложенные, напополам.
Велосипед
— Ух, ты, что это за штука? — Спросил он.
— Это. Это мой старый велосипед. — Ответил я. Мы разбирали с ним гараж, и он увидел его. Я достал его протёр от пыли — Смотри.
Он со всей серьёзностью подошёл к этому делу. Особенное его внимание привлёк звонок. Круглый блестящий он просто заворожил его. А когда я зазвонил в него, восторгу не было конца.
Странная эта штука велосипед — Последнее слово он произнёс по слогам, вслушиваясь в звучание каждой буквы. — А что ты с ним делаешь?
— Что делаю? — Я совсем забыл, что мой маленький друг никогда не видел велосипедов. Он мог разбираться в самых сложных вопросах. Касаемых вещей, о которых я даже не подозревал, но всегда удивлялся при виде простых, обычных вещей, сделанных человеком. При том, некоторые его удивляли, не которые смешили, а не которые просто вызывали недоумение. — Я на нём катаюсь. Смотри, видишь это сиденье. Вот здесь педали и две звезды, одна большая, другая маленькая. Когда жмёшь на педали, большая звезда приводит в движение цепь. А цепь вращает маленькую звезду. А она движет колесо, вот видишь переднее и заднее. Смотри, какие они красивые, это спицы они позволяют колесу держать свою форму и не гнуться даже под весом взрослого человека.
— А это зачем? — Он с восторгом показал на звонок.
— Ну, это звонок. Когда кто ни будь, из прохожих зазевается на твоём пути, ты просто нажимаешь вот здесь, и он предупредит его об опасности.
— Какая удивительная и важная штука. — Он с уважением посмотрел на звонок.
— А хочешь
