– Барон уверен, что ты ничего не знаешь!.. – отказывался верить своим ушам Карлос.

– Мне всё это сегодня ночью приснилось… Мигель! Так ты поможешь мне?

– Нет. Больше того, я не позволю тебе это сделать!

– Мигель!

– Не позволю, потому что ты ещё не до конца понимаешь, во что ввязываешься.

– Тогда объясни.

– Изволь. Тебе мало того, что жизнь молодого Монсара висит на волоске?! Барон тебе враг. Это точно. Но по-настоящему тебе надо бояться не его, а герцога Бетенгтона, брианского дворянина, вырастившего Анри и Френсиса… Вот кто по-настоящему ненавидит вас всех. Если бы ты видел, как вчера помяли кости этому твоему брату, то, может быть, вразумился бы. Ему чудом удалось бежать, и он в самом деле парень не промах. Но это игры с огнём, точнее со смертью.

– Так это люди этого герцога вчера утром преследовали беглецов!? Я видел погоню…

– Герцог в Рунде. И барон едет к нему. Так что, малыш, возвращайся к Эжену, и отправляйтесь-ка вы лучше в Фонтэнж, поищите графа де Лаган. Это самое разумное, что можно сделать в сложившемся положении.

– Ты сказал графа де Лаган? Кто это?

Карлос сощурился:

– Видишь ли… Я всего лишь слуга, можешь назвать меня правой рукой барона, но я всё равно лишь слуга… Барон не спешит откровенничать со мной, посвящать в свои тайны, скорее мне отведена роль безропотного исполнителя его воли. Если я что и знаю, так это только благодаря своим глазам и ушам, случайно увиденному и услышанному… Я никогда не видел графа де Лаган, как, впрочем, и его единственного сына, но я наверняка знаю, что он близкий друг покойных родителей сеньориты Марианны. Это влиятельный человек… И я точно знаю, что барон и герцог его очень уважают и, может быть, даже побаиваются. Более того, поговаривают, что его сын собирался свататься к сеньорите Марианне. Это стало головной болью барона…

– Женихов нам только и не хватало, – усмехнулся Виктор, – Но, чёрт меня побери, если твои слова, Мигель, не звучат разумно! И всё же… Пусть сначала они меня найдут, а там вместе и решим, что делать. Мигель, я должен остаться при бароне.

– Да катись ты… – Карлос раздражённо махнул рукой и отвернулся.

– Мигель, мне нужна твоя помощь… – Виктор поспешил обойти старого друга, чтобы всё-таки видеть его лицо.

– Я с сумасшедшими дел не имею! – Карлос открыто начал сердиться.

– Так и не имей, если на то дело пошло. Просто не мешай. Прошу тебя. Я тебя не подведу, будь уверен!

– У тебя наклонности самоубийцы! Эжен такой же?

– С Эженом справиться ещё трудней. Упрямство у нас в крови.

– Это вас и погубит. Высечь бы тебя как следует.

– Так по рукам?

Карлос сощурился. Он медлил с ответом бесконечно долгую минуту. Наконец всё-таки сдался:

– Это твоё решение. Только вот что, забудь это имя, Мигель Вальначо. Человек с таким именем погиб сто лет назад.

– Отлично. Тогда и ты не спеши вспоминать имя Эжена Ровиньоля. Рано ещё впутывать его в эту историю. По рукам?

– Делай, как знаешь, только избавь меня от удовольствия видеть твой изуродованный труп, – с крайней неохотой согласился Карлос.

– Это я тебе обещаю, – Виктор протянул Карлосу руку, и его лицо озарила улыбка безмерной благодарности.

* * *

Догнать барона оказалось нетрудно, благо тот и не торопился. Выбравшись на большую дорогу, он и вовсе остановился, вышел из кареты и стал прохаживаться, даже не пытаясь скрыть с каким нетерпение он ожидает результаты поездки Карлоса и Виктора.

Те явились пред его очи очень мрачные.

– Долго же вас пришлось ждать, – огрызнулся барон, – Карлос, сядь ко мне в карету, – и, обращаясь к кучеру, добавил, – Теперь живее, в Рунд.

Как только Карлос занял место в карете, весь эскорт перешёл на быструю рысь. Виктор присоединился к другим гвардейцам барона. Те с интересом поглядывали на его слегка измазанное платье и раздосадованное лицо, но никто из них и предположить не мог, как при этом светло и легко было на душе у их нового приятеля. Он до мельчайших подробностей представлял себе разговор между бароном и Карлосом, и сердце его было готово петь. Карлос! Мигель! Это добрый знак!

А тем временем Карлос рассказывал барону всё, как было, с той лишь поправкой, что сцены душе излияния, сладких воспоминаний и заключение договора о совместных действиях заменил крепкой бранью в адрес Виктора и старательно умолчал о его истинном участии в ночных событиях. Вместо этого заслугу спасения Марианны он полностью приписал Френсису. Внимательно выслушав весь рассказ, барон крепко сжал кулаки:

– Если ты прав… Этот «сынок» Бетенгтона начинает мне надоедать… Он уже в третий раз встаёт на моем пути.

«На площади и два похищения сеньориты Марианны…» – мысленно подсчитал Карлос, а вслух поинтересовался:

– А этот щенок? – кивнул он в сторону Виктора, – Долго вы намерены его терпеть?

– Я вижу, он тебе крепко надоел? – усмехнулся барон, – Ревнуешь? Брось. Он ничто иное, как мой подарок старому другу. Тот, наверное, затаил на меня обиду за столь поспешный отъезд. Это его утешит.

Карлос понимающе кивнул, а мысленно содрогнулся: «Да, влип мой парень!»

– Кто знает… – барон тоже усмехнулся, – Возможно, ты бы сослужил ему лучшую службу, убив сегодня. У герцога фантазия побогаче.

– Я просто не захотел пачкать руки… Скользкий тип…

– Может быть, но теперь это не моё дело. Позаботься, чтобы он куда-нибудь не исчез в Рунде, – и барон выхватил взглядом Виктора, который как раз поравнялся с дверцей кареты, – Да, Карлос, в чём-то ты прав… Этот мальчишка большой клубок загадок, иначе быть и не может. Но… У меня хватает своих проблем.