Их окружали десятки противников. В легких доспехах, вооруженные короткими саблями, топорами или булавами. С раскрашенными краской лицами они напоминали собой исчадья бездны, голодные до чужой плоти и крови. Одурманенные схваткой, они собирались растерзать двух смельчаков, решивших, что могут взять их пушки.

— Кто первый досчитает до ста, — прорычал Неро, — тот угощает вином.

— По рукам, — кивнул Хаджар.

Они не двигались, лишь кружили на месте, чувствуя спины друг друга. Кочевники не смогли долго ждать. Они видели перед собой лишь двух противников, тогда как сами стояли кольцом из нескольких десятков.

Первым не выдержал какой-то парнишка. Вооруженный саблей и маленьким щитком, он бросился в атаку. Замахнулся, но в следующее мгновение его тело уже распадалось на несколько частей. Фонтан крови выстрелил в небо и не успел еще алыми камнями упасть на землю, как Хаджар уже отправлял на бескрайние равнины второго дикаря.

Спиной он чувствовал, как орудует собственным клинком Неро, и оттого его сердце укреплялось, а в душе появилось чувство уверенности.

Так они и стояли спиной к спине. Вдвоем против сотни дикарей. Они бились и бились. Резали, кололи, рубили. В небо взлетали алые рубины крови. Падали на землю отсеченные руки и ноги.

Кто-то попытался задеть Хаджара копьем — он взмахом меча обрубил его, а взмахом руки отправил отсеченный наконечник в полет. Тот пробил гортань одному и вонзился в глаз второму. Два крика слились в один, и дикари рухнули на землю, а следом на их тела уже встали собственные соратники.

Слева просвистела булава, ее Хаджар схватил у основания и, дернув, нанизал противника на меч. Оттолкнув тело в сторону спешащих на подмогу противников, он опустил булаву на голову врага справа. Та разбила ее, словно гнилой арбуз. Алая жидкость и серое вещество окрасили грудь Хаджару, а тот уже отправил булаву в полет. Она сбила с ног не меньше четырех дикарей, а те уже захлебывались кровью, чувствуя, как во внутренности вонзаются осколки ребер.

— Прорываемся! — крикнул Неро, и они впервые сошли с места.

Неро успел прорубить брешь в кольце противников, куда они вдвоем и устремились. Плечом к плечу они отправляли врагов к их праотцам. Взмахи меча, крики умирающих, брызги крови — вот каков был их мир в эти минуты.

Каждый метр земли, отделявший их от пушек, они выкладывали телами мертвых и умирающих. Хаджар даже не сразу заметил, что его шаг замедляет чья-то отсеченная рука. Мертвой хваткой она обхватила его лодыжку.

Он взмахнул клинком, отправляя обрубок в воздух. Тот врезался в лицо очередному дикарю, на миг закрыв обзор. Собственно, этот обрубок стал последним, что увидел дикарь. Вскоре его голова уже падала на землю, а тело Хаджар бросил на противников, бегущих сзади. Те повалились на землю, да так там и остались — Неро использовал свою технику “исполина”.

Гигантская ладонь с мечами вместо пальцев разом пригвоздила не меньше десятка дикарей к земле.

— Экономь энергию! — напомнил Хаджар, рассекая кого-то на несколько частей.

— Знаю, знаю, — рычал Неро.

Они не могли постоянно использовать свои техники и потому были вынуждены придерживать энергию для укрепления собственного тела.

Наконец они добрались до пушек. Дикари, видя двух демонов преисподней, с легкостью прорывающихся сквозь ряды защитников орудий, побросали свои посты и с криками разбежались.

Пятнадцать стволов остались без защиты и пушкарей.

— Подорви их! — выкрикнул Неро, в одиночку удерживающий натиск противника.

Пушки стояли на небольшом холме, наверх которого вела лишь одна тропинка. Взбираться же по скользкой от крови траве было бесполезно, так что Неро вполне успешно удерживал едва ли не пару сотен противников. Те были вынуждены выстраиваться вереницей и не могли напасть больше, чем парой или тройкой.

Хаджар посмотрел на запад. Там уже катили высокие осадные башни.

Холм, за который шло сражение, подорвали. Одна из ловушек инженеров сработала как надо, отправляя на равнину несколько тысяч дикарей. Увы, вместе с ними к праотцам отправились сотни соратников.

Горела “огненная вода”, разделявшая конных лучников дикарей на несколько частей. Ими уже вовсе занималась кавалерия Гэлиона.

Со стен форта рычали пушки, их всполохи расцветали алыми бутонами в этой ночи. От огня, копоти и выстрелов, небо покрылось черными тучами. Лишь вдалеке были видны солнечные просветы, а эта часть долины погрузилась в ночь.

Шел лишь второй час сражения.

— Задержи их! — выкрикнул Хаджар.

Он убрал меч и, пыхтя, развернул каждый из стволов пушек на запад. Закатив в них ядра, он краем глаза следил за Неро. Тот не встречал от противника особого сопротивления. Практикующие Телесных узлов начальных ступеней были для них не опасней москитов. Раздражающие, жалящие, но не опасные.

Спустя десять минут пятнадцать пушек разразились громовым ударом. Пятнадцать ядер пролетели по небу и градом обрушились на другой пушкарский холм. Тот комьями земли разлетелся по небу, а искореженные стволы градом обрушивались на убегающих людей.

Затолкав порох в стволы “своих” пушек, Хаджар поджег фитили.

Он присоединился к Неро, и они врубились в ряды противников. Через две минуты, переглянувшись, они рухнули на землю, укрываясь трупами врагов и теми, кто уже умирал, истекая кровью.

Под таким своеобразным щитом они дождались взрыва. Вокруг все затопили крики раненых осколками и тех, кто заживо сгорал.

Выбравшись из-под завалов тел, они оглянулись. Битва перемещалась все ближе к западу — туда, где уже разворачивали осадные башни.

Ряды армии генерала Лин все редели, а вот орда кочевников раскинулась почти на все обозримое пространство.

— Вот ведь…

Неро стянул шлем, который уже изрядно ему мешал.

Со стороны холмов летели крылатые гуманоидные твари. С копьями и горючими бочками в руках и лапах, они сверкали рабскими ошейниками. Рядом с ними, сидя в седлах, на каких-то крылатых ящерах, летели дикари.

 — Так вот зачем им нужны были эти твари, — выдохнул Хаджар, утирая с лица свою и чужую кровь.

— Чертов ласканец. — Неро переложил меч в другую руку и обернулся к Хаджару. — Ты думаешь о том же, о чем и я?

Там, на востоке, к дикарям присоединялись монстры. Те, что в небе, забрасывали войско “бомбами” и копьями снимали со стен форта пушкарей и лучников. Но были и другие — огромные твари, ползущие по земле. На их спины водрузили что-то вроде небольших катапульт. Закованные в броню, они топтали войско генерала Лин. А следом за ними